Цена молчания (СИ)

Разговоры не были их сильной стороной, но она понимала, что сейчас этого не избежать.

- Говори, – Ольга села на стул.

- К врачу ходила?

- Да.

Вопросов не было, только взгляд. Но именно он пробирал до костей, перекручивал все внутри. И Ольга поняла, что должна сказать, но эгоистично не хотела.

- Все нормально, – ответила, отдав меню.

- Это как? – Роман ждал, аккуратно спрашивая.

- Это значит, что плод развивается согласно сроку и что через… н-ное время мы станем родителями.

- Я рад.

Ольга его мучила беспощадно, но ждала этот вопрос, который так и не прозвучал. Какой срок? Он ведь сказал, что это в любом случае его ребенок.

Официант принял заказ, и Ольга, поставив локти на стол и подперев сплетенными ладонями подбородок, уставилась на Романа.

- И что мы так смотрим? – спросил он, улыбнувшись.

- У тебя красивые глаза, – ответила Ольга.

- Да я вроде и весь ничего.

- Согласна. Потом расскажу, какая часть твоего тела мне нравится больше всего.

Роман наклонился чуть вперед и предположил:

- Это мой мозг?

- Он, безусловно, хорош, и работать ты им умеешь, но с другим органом у меня получается лучше находить общий язык.

- С языком проблем точно нет, – он игриво подмигнул, – а вот с мозгом бы не помешало тоже поработать.

- Островский, ты иногда меня бесишь.

Протянутая ладонь, и Ольга вложила свою руку. И в этом прикосновении было больше любви, чем в сексе. Эта была простая нежность, но искренняя, душевная, что ли…

- Ты часто обращаешься ко мне по фамилии, – сказал Роман, подтянув ее запястье к губам и поцеловав.

- Мне нравится твоя фамилия.

- Хорошо, – он отпустил ее руку. – Ольга Михайловна Флоренцева, я абсолютно не романтик и совершенно не понимаю, что именно сейчас надо делать, но… Блядь, я люблю тебя. У меня нет с собой кольца, я не собираюсь становиться на одно колено, а ты не запрыгаешь в экстазе от всей этой картины. Поэтому просто скажи – мы поженимся? Тебе же нравится моя фамилия, она может стать и твоей.

Ольга откинулась на стуле и слушала, как он неумело пытается организовать предложение руки и сердца. Все-таки писать у него получается лучше, чем говорить.

- Я. Тебя. Обожаю.

- Это да?

Роман напрягся, ожидая от него слов или действий. Ольга не стала его мучить:

- Шесть недель. Всего-то шесть недель, и ты теперь знаешь, что он твой. И я хочу, чтобы у него были твои глаза.

- У него?

- Я уверена, что это мальчик. И буду носить твою фамилию. Островская Ольга Михайловна… Не плохо же?

- Вообще отлично. А нам можно?..

Роман не закончил вопрос, но Ольга его поняла. Она сама так соскучилась, что даже принесенная еда не лезла в горло.

- Нам можно все, что не запрещено всякими кодексами. И я уже сижу, сжимая ноги, потому что хочу тебя до умопомрачения.

- Оль, я рад всему, что происходит, – Роман отложил приборы и посмотрел так, что Ольга поняла – сейчас будет сказано что-то неприятное. Она чувствовала это. В груди все перевернулось, сжалось, стянулось от этих слов. – Но я боюсь… Я не хотел никогда детей, потому что…

- Что?..- переспросила Ольга. Ее внутренняя борьба достигла состояния – вырваться и орать в голос. А тем более Роман, который смотрел в сторону, добавил непонятное:

- Я не создан для семьи, но с тобой готов.

- Это что сейчас было? То есть ты сомневаешься? Не надо на мне жениться по долгу, не надо на мне жениться по юридическим причинам, не надо на мне жениться… Если ты не хочешь! Такое ощущение, как будто ты делаешь мне одолжение этим браком. Я тебя не просила, я не настаивала, как делали бы другие женщины. Я просто хотела быть с тобой…

Роман понял, что просто неправильно выразил свою мысль. Все-таки на письме это у него получается лучше, но он улыбнулся:

- Ты стала моей болью и проклятием, – а потом стал серьезнее: – Блядь, я не никого не любил так, как тебя. Да, я боюсь этих чувств, нам будет сложно, даже очень. И мы, Оль, слишком похожи, но я хочу быть с тобой. Хоть сколько, но хочу…

- Не поняла, – сказала Ольга, тоже отложив приборы и посмотрев внимательно.

Роман протянул руку и улыбнулся.

Понимать сейчас ни к чему. Просто нужно любить. Но все было слишком сложно. Улыбки и молчание их не спасало.

- Островский я даже для меня слишком хорошо тебя знаю. И пока ты не скажешь, разговора не получится.

- Тебе не со мной надо сейчас поговорить.

- В чем дело? – Ольга не понимала, но принимала.

- Оль, просто поговори с ним. Он действительно хороший человек. Хотя я лучше сам поговорю, если вдруг… Впрочем, не столь важно…

Ольга приподняла брови и вопросительно уставилась на Романа.

- Охренеть просто. Мы тут жениться собираемся, а ты меня отправляешь к бывшему мужу поговорить.

- Надо разобраться в нашем любовном треугольнике. Н-да, звучит дерьмово.

- Мне казалось, я в этом разобралась, когда получила свидетельство о разводе.

Роман пожал плечами и усмехнулся:

- К сожалению, бумажки не все решают.

- Я все равно не понимаю, чего ты хочешь этим добиться. Где остановился?

Получив адрес гостиницы, Ольга просто поднялась и молча вышла на улицу. Не было ни обиды за его слова, ни раздражения, ни злости. Вот ничего вовсе не было.