Цена молчания (СИ)

- Это уже было использовано, – прошептала едва слышно. – И ты думаешь, что нам недостаточно?

Одежда падала на пол, пока они смотрели друг на друга. В этих взглядах было много всего: надежда вместе с недопониманием, страсть с неуверенностью, желание с болью. Им как будто необходимо умирать друг без друга, чтобы снова возрождаться рядом. Быть порознь, чтобы почувствовать, насколько они нужны друг другу.

- Нам достаточно всего, кроме откровений, – сказал Роман, откинув остатки одежды в сторону. – Но я до сих пор не могу принять, что внутри тебя… Черт, как это назвать? Человечек? Ребенок? Но ты же помнишь…

Он не закончил говорить. Просто погладил Ольгу по животу, когда та откинулась на стол, привстав на локтях, и она поняла его мысль:

- Ты боишься из-за того, что я беременна?

Задавать такой вопрос, лежа обнаженной на столе, было неудобно. Роман еще не спешил с ответом, как будто специально медлил, проводя пальцами по груди, животу, ногам.

-Я боюсь из-за того, что…

Ольга не нашла пример, она вообще растерялась. Роман забросил ее ноги себе на плечи, подтянув к краю стола, и аккуратно вошел.

Он с такой едва ли не трепетностью входил в нее, так целовал согнутые колени, так боялся сделать неправильное движение, что Ольга даже растерялась. Она ожидала, что это будет яростно, неистово, грубо. Но она этого и хотела!

Ан нет! Со стороны Романа это казалось испытанием – делать все так. Возможно, впервые в их отношениях просквозили отголоски нежности.

- У меня иногда возникает ощущение, что мы с тобой чокнутые, – сказал Роман, одеваясь.

- А разве нет? – удивилась Ольга, отобрав у него рубашку и обняв.

- Я всегда считал себя нормальным.

- Островский, – короткий смешок, – писатель априори не может быть нормальным человеком, а уж отличный писатель тем более.

- А я отличный? – игриво спросил Роман.

- Лучший, – подмигнула ему Ольга.

Ей нравилось, когда он улыбался, когда был таким… простым, что ли?

- Все нормально? – вопрос прозвучал неожиданно и уже серьезно, а Роман посмотрел так, как будто Ольга вот-вот готова была скончаться.

- Островский, – она закатила глаза, – я тебя сейчас выгоню, если будешь задавать глупые вопросы.

- Послушай, – он стал еще серьезнее, – если хочешь, то можешь остаться здесь пока. Я все равно уезжаю, а торчать в чужом городе одной… Это тяжело, могу понять. Но я надеюсь, что ты все все-таки ко мне вернешься.

- Не поняла…

- В общем, у тебя есть время подумать и решить, чего же ты хочешь на самом деле.

Ольга сцепила зубы до хруста, а потом, сама не понимая почему, с размаха влепила ему звонкую пощечину и отступила на шаг назад, заметив, как потемнел взгляд напротив.

- Прости, – тут же сказала, прикрыв ладонью рот.

Он ей когда-то говорил, что так делать не стоит. И тогда Ольга поняла, что действительно не стоит. Не учится она на своих ошибках.

На секунду показалось, что Роман сейчас уйдет. Просто развернется и уйдет, как было в прошлый раз. На его лице начал выделяться след ладони.

- Прости меня, – повторила Ольга.

- Ничего, – ответил Роман так, как будто ему в метро кто-то случайно наступил на ногу.

- Ты прямо сейчас уедешь?

- Переночевать пустишь? – улыбнулся он. – И полотенце выдели, пожалуйста.

Ольга знала, что они странные, но никогда не думала, что им придется общаться, как совершенно посторонним людям. В этой отрешенности было столько недосказанности, столько недомолвок, и она поняла, что в этом виновата сама…

Но та чертова грань, линия, которая никак не переступалась, была невидимой стеной – это было сложно преодолеть.

Роман ушел в ванную, а Ольга сидела на диване и думала, чего же опять от него ждать. Они не понимали друг друга, каждое неправильно сказанное слово отдаляло их, но объединяло большее.

- Давай уже расставим все точки, – тихо сказала Ольга, когда он появился в комнате.

- Давай, – согласился он.

- Ты же видишь, что у нас ничего не получается. Я не знаю, почему именно так, но… Рома, я боюсь, – Ольга горько усмехнулась. – Может, в этом дело?

Он стоял перед ней в одном полотенце на бедрах. И стоял близко, даже очень.

- Такая умная, стервозная и независимая женщина чего-то боится?

Кажется, он когда-то это говорил. Ольга нахмурилась и подняла глаза, но взгляд все равно невольно опускался на грудь, живот и темную дорожку, что вела к краю полотенца. Он не был накачанным героем женских романов, но на руках проступали рельефы мышц, живот был плоским, а бедра узкими. Все было так гармонично, что Ольга не понимала, как можно иметь такое идеальное тело. Хотя, может, идеальным оно было только для нее? У него на прессе не было пресловутых кубиков, на лице – улыбки, которая обещает вечное блаженство, – обычный мужчина, которые сотнями ежедневно прогуливаются по улицам.

- Во мне что-то изменилось, что ты так пристально пялишься? Или стараешься запомнить?

«Он что, намекает, на расставание?» – пронеслось у Ольги в голове. Она провела ногтем по животу, по самой границе с полотенцем, и едва ли не сквозь зубы проговорила, выделяя каждое слово:

- Островский. Ты. Меня. Не бросишь.