Цена на материнство (СИ)

— Ой, Алина Павловна! — девушка-сиделка с улыбкой поприветствовала меня, стоило мне переступить порог маминой палаты. — Здравствуйте! Как здорово, что вы к нам зашли.

Мамочка лежала в кровати, дремала. Выглядела настолько свежей и ухоженной, словно не в больнице лежала, а прикорнула на диване перед телевизором. Совсем как раньше.

Подошла к ней и осторожно поцеловала в макушку — все же я сильно по ней скучала. По ней прежней. Мне не хватало теплых вечерних бесед с ней за чашечкой чая, советов… Ох, как бы мне не помешал бы ее совет!

Через несколько часов, когда мы уже успели обсудить с сиделкой все вопросы, когда я рассказала маме, как поживаю — разумеется, все я рассказывать не стала; сообщила, что помог старый друг, — телефон дважды мигнул.

Ровно в одно и то же время пришло два сообщения:

“Алина, привет! Я бы очень хотел с тобой встретиться и кое-что обсудить.

Несколько дней буду в Москве. Сможешь сегодня в восемь?” — от Вити.

И:

“Ужин. 20.00. Саша заедет к четырем к нам домой, завезет небольшой подарок”, — от Игоря.

***

Ровно к четырем я добралась до квартиры.

“Ужин. 20.00. Саша заедет к четырем к нам домой, завезет небольшой подарок” — перечитала еще раз.

К нам домой. Домой. К нам.

Я не могла называть это место домом, но тут мне было спокойно. Дом — это, скорее, место, где собираются все любимые люди, где они не испытывают никакого дискомфорта, где улыбаются.

Дзззззинь.

— Я открою, — услышала тихий голос Марины Сергеевны. Домработницы Верещагина, худой неразговорчивой женщины в летах. На меня она отреагировала спокойно, будто бы даже не удивилась.

— Здра-а-авствуйте, Марина Сергеевна, — голос водителя Саши. — Это для Алины.

— Доброго вечера, я передам, — сухой ответ.

— Как вы тут поживаете? Как внуки? — Саша любил поболтать. Я даже прислушалась, стало интересно.

— В добром здравии, спасибо за проявленный интерес, — так же скованно ответила женщина.

Я направилась в коридор. Поздоровалась с Сашей, поблагодарила и забрала из рук домработницы большой темный пакет. И направилась в свою комнату.

Подарок… Зачем? Самый большой подарок, что он сделал — определил маму в хорошую больницу. По-настоящему хорошую. Правда и цена за это вышла довольно высокая, но разве это имеет значение, когда речь идет о жизни и здоровье самого родного человека на свете?

Заглянула в содержимое пакета, вытащила. Платье… цветом один в один как то платье с выпускного — пепел розы. Приталенное платье чуть выше колен, с открытыми плечами — оно было на грани вызова и целомудрия.

Под ним обувная коробка из известного обувного магазина, сверху наклеен стикер и от руки написано:

“19.00 :)”

Смайлик?! Смайлик настолько сильно не вязался с образом Игоря, что я на несколько секунд даже опешила. Смотрела на коробку с обувью, как на ядовитую змею. Решилась открыть. Туфли в цвет платья на тонком каблуке. Носок усыпан мелкими кристаллами, создающими картину витиеватого узора. Интересно, он сам все это выбирал? Тратил рабочее время… Или отправил какую-нибудь секретаршу с поручением? Это могло бы объяснить и смайлик.

Взгляд скользнул по тумбочке, и все тут же встало на свои места. На календаре, выданном гинекологом были отмечены самые благоприятные дни для зачатия ребенка. И сегодняшний был как раз первым. Видимо, “сделать по быстрому” — это не для Игоря, он хочет еще сильнее поглумиться над моим положением. Все эти платья! Туфли!

Не удивлюсь, если в его сегодняшние планы входило и завоевание моего сердца, иначе чем можно объяснить его заботливое поведение ночью? Наверняка попытается меня “покорить”, а потом указать на свое место. Обойдется со мной так же… так же, как и я когда-то.

Ладно, Игорь, поиграем по твоим правилам.

“Привет. Прости, сегодня не получится. Нет времени. Да и желания” — написала Вите.

Сама глянула в зеркало. Что же, у меня целых три часа на подготвку.

Чем больше времени я проводила рядом с Верещагиным, тем сильнее душили воспоминания.

Начиная с первого сентября пятого класса он постоянно меня третировал!

— Ты похожа на Снегурочку, — заявил он, когда меня усадили за его парту. В его тоне я услышала нотки насмешки и не удержалась от едкого:

— А ты на Бармалея!

Он не остался в долгу, дернул за косичку. А эти косы мне мама все утро заплетала!

Старательно, чтобы не осталось никаких петухов. Тогда я не смогла смириться с этой несправедливостью и огрела мальчика тетрадкой. С замахом так, не сдерживая силы. В тот же день нас рассадили, учительница поняла, что мы не сможем уживаться друг с другом. Меня определили к Вите — первому отличнику в классе.

— Не обращай на него внимания, — заявил он на перемене. — Он тупой. И из неблагополучной семьи.

Зато не зануда, — подумала я тогда. Меня раздражало, с каким усердием Витя пытался мне объяснить какое-то новое правило по русскому или математике, словно я сама была не в состоянии в них разобраться.

— Хочешь я буду тебя защищать? — спросил он на следующей перемене, когда Игорь стянул с одной косички резинку.

— Не надо, я сама справлюсь, — ответила я, а потом погналась за Верещагиным, чтобы отвоевать свою собственность.