Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему

Именно потому «власть» – политическая власть – имеет такое значение. Если экономическая власть в стране становится столь неравно распределенной, должны наступить политические последствия. Мы обычно тешим себя убеждением, что верховенство закона придумано, чтобы защищать слабых от сильных, обычных граждан от привилегированных. Однако, пока мы живём этой иллюзией, те, что богаты, будут использовать свою политическую власть для формирования верховенства такого закона, в рамках которого они могут эксплуатировать других528. Они будут использовать свою политическую власть скорее для того, чтобы обеспечить сохранение неравенства, чем для достижения равенства и более справедливых экономики и общества. Если конкретные группы контролируют политический процесс, они будут использовать его, чтобы спроектировать экономическую систему, приносящую выгоду именно им. Средства известны: с помощью законов и предписаний, которые применяются специфически к отрасли, через тех, что управляют банкротством, коррупцией, интеллектуальной собственностью или налогообложением, и, косвенно, – через издержки доступа к судебной системе. Корпорации будут спорить (в сущности, в рамках действующего закона), что они имеют право загрязнять – а чтобы не загрязнять, их необходимо субсидировать. Или – они имеют право налагать риск ядерного загрязнения на других, и они будут просить, по сути, скрытые субсидии, ограничения ответственности, чтобы защитить себя от исков, если их станция взорвется.

Мой опыт в правительстве предполагает, что те, кто имеет власть, хотят верить, что они делают правильные вещи – что они преследуют общественный интерес. Но их убеждения, по крайней мере, легко подвержены влиянию со стороны «частного интереса». Даже в том, что они хотят верить в своё общественное призвание, фактически проявляется их собственный

 интерес в это верить. В оставшейся части главы мы рассмотрим эту тему в трёх контекстах, где правила и предписания играют центральную роль в определении того, как американская рыночная экономика работала в последние годы: хищническое кредитование, закон о банкротстве и процесс выкупа закладных.

Хищническое кредитование

В начале надувания жилищного пузыря стало ясно, что банки вовлечены не только в безответственное кредитование – настолько безответственное, что оно стало угрожать всей экономической системе, – но также и в хищническое кредитование. Они получали преимущество над менее образованными и финансово не подкованными в нашем обществе, продавая им дорогую ипотеку и пряча детали сборов в маленьком шрифте, недоступном для большинства людей. Некоторые штаты попытались сделать с этим что-нибудь. Например, в октябре 2002 года законодательная власть Джорджии, после наблюдения, что ипотечное кредитование в штате было переполнено мошенничеством и хищничеством, попыталась прекратить это принятием закона о защите потребителя. Реакция финансовых рынков была быстрой и яростной.

Рейтинговые агентства, сегодня хорошо известные своей ролью в конвертировании оценки ипотечных кредитов от F-рейтинга к рейтингу A, также приложили руку к поддержке мошеннических практик кредитования. Они должны были поприветствовать действия штатов типа Джорджии: ведь закон означал, что агентствам не нужно будет оценивать, является ли ипотека мошеннической или неприемлемой. Вместо этого Standard & Poor’s, одно из ведущих рейтинговых агентств, пригрозило вообще не рейтинговать любые ипотеки Джорджии. Но без этих рейтингов ипотеку было бы сложно обеспечить, а без обеспечения (в бизнес-модели того дня) ипотечное кредитование в штате могло прекратиться. Очевидно, что рейтинговые агентства были обеспокоены, что если подобная практика распространится на другие штаты, поток плохих ипотек, «оценивая» которые, они получали столько денег, иссякнет. Угрозы S&P’s были эффективными: штат быстро отменил закон529

.

В некоторых других штатах тоже были попытки пресечь хищническое кредитование, и в каждом из этих примеров банки использовали все своё политическое влияние, чтобы остановить законодателей штатов в принятии законов, направленных на сокращение хищнического кредитования530. Результат, как мы знаем сейчас, был не только в масштабном мошенничестве, но также и в плохом кредитовании: слишком много задолженности, слишком много финансовых продуктов, которые могли взорваться с изменением процентных ставок или в более открытых условиях экономики. И в самом деле, многие взорвались531

.

В более простом мире пословица «Покупатель, остерегайся сам!», возможно, была приемлема; но не в сегодняшнем сложном мире. Агентства по регулированию финансовых продуктов должны предотвращать не только мошенничество, но также и злоупотребления, обманные и неприемлемые продукты532.