Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему

Защитники подобных стратегий могут утверждать, что это – лучшая политика для всех, однако это не так. Нет единственной, лучшей политики. Как я подчеркивал в этой книге, политика обладает распределительным эффектом, поэтому отыскиваются (и находятся) компромиссы между интересами держателей облигаций и должников, старыми и молодыми, финансовым сектором и другими секторами, и так далее. Но ещё я подчеркивал, что существуют альтернативные стратегии, которые, будь они осуществлены, привели бы к неизмеримо лучшим общим экономическим показателям – особенно если главным критерием экономической эффективности считать то, что происходит с благосостоянием большинства граждан. Но если эти альтернативы будут воплощены, институциональные механизмы, с помощью которых принимаются решения, должны измениться. Мы не можем позволить себе денежно-кредитную систему, которая управляется людьми, чье мышление поймано в ловушку банкиров и эффективно управляется для пользы верхушки.

Глава 10. Путь вперед: другой мир возможен

Нет смысла притворяться. Вместо длящегося убеждения, что американцы владеют большей социальной мобильностью, чем их европейские коллеги, надо признаваться: Америка – больше не страна возможностей. Ничто не иллюстрирует то, что случилось, более живо, чем положение сегодняшних двадцатилетних. Вместо того чтобы начать новую жизнь со свежим энтузиазмом и надеждой, многие из них сталкиваются с миром, полным волнений и страха. Обремененные студенческими займами (о которых они знают, что будет нелегкая борьба за то, чтобы их выплатить, и что суммы не будут сокращены, даже если они объявят себя банкротами), они ищут хорошую работу на умирающем рынке. Если они достаточно удачливы, чтобы найти работу, зарплата будет разочарованием – зачастую настолько низкая, что они должны будут продолжать жить со своими родителями671

.

А их родители в пятьдесят с небольшим? Переживая за своих детей, они также волнуются по поводу своего будущего. А не потеряют ли они свои дома? Не заставят ли их рано выйти на пенсию? Смогут ли они протянуть на свои накопления, сильно уменьшенные Великой рецессией? Они знают, что если столкнутся с трудностями, могут не найти помощи у своих детей. Из Вашингтона приходят ещё худшие новости: сокращения в Medicare, делающие доступ некоторых групп к медицинскому обслуживанию невозможным, широко обсуждаются. Программа социального страхования также, кажется, уже лежит на разделочном столе. В момент, когда старшие американцы встречают свой закат, мечты о комфортной пенсии кажутся миражом. Мечты о процветающей, лучшей жизни для их детей могут быть устаревшими, как нечто из кино 1950-х годов.

То, что происходит с Америкой, происходило со множеством стран мира. Но это не неизбежно. Это не неумолимые разработки рыночной экономики. Существуют общества, которые управляются с вещами куда лучше – даже в мире, где рыночные силы и доминирующая политика парадигм ведут к значительному неравенству из-за разницы в способностях, усилиях и удаче. Эти общества обеспечивают для большинства своих граждан жизненные стандарты выше, чем в Соединённых Штатах. Они измеряются не в терминах дохода, но в терминах здоровья, образования, страхования и многих других, являющихся ключевыми для определения качества жизни. И некоторые общества, где неравенства куда больше, чем в Соединённых Штатах, приблизившись к пропасти, увидели, что лежит впереди, и отступили. Они смогли сократить уровень неравенства, помочь бедным и распространить образование.

Другой мир возможен. Мы можем достичь общества, которое более согласуется с нашими фундаментальными ценностями, – с бо́льшими возможностями, более высоким совокупным национальным доходом, более сильной демократией и более высокими стандартами жизни для большинства людей. Это не будет легкой задачей. Существуют некоторые рыночные силы, которые тянут нас в другую сторону. Эти рыночные силы сформированы политикой, правилами и предписаниями, которые мы, как общество, принимаем, способом, которым наши институты (как Федеральный резерв – наш Центробанк, как другие органы государственного регулирования) себя ведут. Мы создали экономику и общество, в которых огромное богатство накоплено с помощью рентоориентированного поведения, иногда через прямой трансфер от государства к богатым, более часто – через правила, позволяющие богатым собирать «ренту» с остального общества через монопольную власть и другие формы эксплуатации.

Мы можем достичь общества, которое более согласуется с нашими фундаментальными ценностями, – с бо́льшими возможностями, более высоким совокупным национальным доходом, более сильной демократией и более высокими стандартами жизни для большинства людей.