Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему

Очевидным представляется тот факт, что продажа чего-либо по нулевой цене не сулит компании прибылей – в краткосрочном периоде. Однако руководство Microsoft придерживалось долгосрочных целей сохранения монополии, а для этого краткосрочными целями можно было пренебречь. Стратегия удалась, но её методы настолько явны, что суды и арбитражи всего мира загружены делами, связанными с её антиконкурентной практикой. И все же, в конце концов, Microsoft победил и осознал, что однажды заработанные сильные монопольные позиции трудно сломить. Завоёванное компанией главенство в сфере операционных компьютерных систем стало стимулом к расширению и главенству в сфере хостинга и приложений211.

Посему неудивительно, что прибыли Microsoft настолько высоки – в среднем, $7 миллиардов в год в течение последних двадцати пяти лет, $14 миллиардов в год в течение последних десяти лет, а в 2011 году – $23 миллиарда212

, а значит, – невероятное богатство для тех, кто инвестировал в эту компанию на стадии её создания. Здравый смысл подсказывает, что, несмотря на главенствующие позиции и громадные ресурсы, Microsoft никогда не был реальным новатором. Он не развивал первый широко используемый текстовый процессор, первые табличные системы, первый браузер, первый медиа-проигрыватель и первую поисковую систему. Инновации лежали в иной плоскости. И это вполне согласуется с теорией и исторической очевидностью: монополисты никогда не могут быть хорошими изобретателями и новаторами213.

Если мы посмотрим на экономику Соединённых Штатов, то увидим множество компаний в различных отраслях, а посему все условия для конкурентной ситуации налицо. Но конкуренции нет. Рассмотрим ситуацию на примере функционирования банковской сферы. В этой сфере работают сотни банков, однако более половины государственных активов214

 делят между собой лишь четыре крупнейших, и этот показатель серьёзно вырос с показателя 15-летней давности. В меньших сообществах крупнейших игроков всего один-два. При таком малом количестве игроков на рынке цены едва ли будут конкурентными215. Вот почему сектор ежегодно получает доход в $115 миллиардов – бо́льшая часть этих средств попадает сразу наверх, что лишь усиливает степень неравенства в обществе216

. В случае некоторых услуг и продуктов, например, внебиржевых кредитных дефолтных свопов, полностью доминируют четыре из пяти самых крупных банков. Подобная рыночная концентрация всегда предоставляет причины для беспокойства об их вступлении в некий сговор, – пусть даже не провозглашённый. Банки устанавливают критическую ставку (Лондонская межбанковская ставка предложения, Libor). Это выглядит следующим образом: банки работают на то, чтобы сфальсифицировать ставки, что позволит им получать дополнительные средства от тех, кто ещё не был осведомлён о нововведениях.

Конечно же, несмотря на то что законы, запрещающие различные монопольные практики, чётко прописаны, они нуждаются в дальнейшей проработке. Особенно если учесть нарратив Чикагской школы экономики, мы можем говорить о том, что существует тенденция невмешательства в процессы свободной работы рынков, даже если на выходе получается неконкурентный результат. И есть весьма увесистые политические резоны не занимать чересчур строгую позицию: в конце концов, такая позиция воспринималась бы как антибизнес – что нехорошо для избирательных кампаний, – даже если бизнес этот слишком жесток (например, Microsoft)217.

Политика: право устанавливать правила и быть судьёй

Выигрывать в честной и справедливой игре – это одно. Другое дело – иметь возможность самому устанавливать правила игры, причём устанавливать их таким образом, чтобы изначально повышать шансы на выигрыш определённых игроков, ещё хуже – самому выбирать судей игры. Сегодня во многих сферах регулирующие органы несут ответственность за контроль над определённым сектором (устанавливая и поддерживая правила и механизмы регуляции) – таковы, например, Федеральная комиссия по коммуникациям (Federal Communications Commission, FCC) в сфере телекоммуникаций, Комиссия по безопасности (the Security and Exchange Commission, SEC) в сфере обеспечения безопасности, Федеральная резервная система (Federal Reserve) в сфере банковских услуг. Основная проблема состоит в том, что руководители этих сфер заинтересованы в использовании своего политического влияния на то, чтобы поддержать наиболее лояльные им регулирующие органы.

Экономисты называют это явление «нормативным захватом»218. В некоторых случаях захват ассоциируется с денежными стимулами: контролирующие органы базируются и вращаются в тех сферах, которые они призваны регулировать. Их стимулирующие выплаты согласуются с правилами определённой индустрии, но могут совершенно разниться с доходами остальных членов общества. В случае надлежащего исполнения своих обязанностей, члены контрольных комиссий могут рассчитывать на вознаграждение после ухода с занимаемых должностей.