Цена посвящения. Неучтенный фактор

По получению настоящего предписывается всем лицам, включенным в список №1, немедленно прибыть в Москву для участия во внеочередном совещании руководящего аппарата Движения. Срочность поездки мотивировать участием в похоронах трагически погибшего соратника т. Карнаухова. На местах предписывается оставить вторых помощников, лично проинструктировав их о порядке взаимодействия по сигналу "Енисей".

Контрольное время прибытия в Москву – 10 час. 30 мин. По вопросам размещения прибывающих обращаться к куратору представительской службы т. Игнатову А. С.

С товарищеским приветом / подпись объекта "Зубр"/".

Резолюция:

т. Кокошину

Изменить гриф на "сов.секретно"!

Сообщение – в дело!

Личное дело агента "Марат" – мне срочно!

подпись: Филатов

* * *

Вне очереди

Сов. секретно

Представителю СОП в Германии

т. Семенихину Б.К.

ШИФРОГРАММА

Приказываю принять все меры по установлению наблюдения за объектом "Гонец". Прибытие объекта в а/п Франкфурта – ориентировочно 19 .20 /время московское/. Использует частный самолет "Гольфстрим", бортовой № 18001.

В оперативных мероприятиях задействовать весь личный состав резидентуры. Указание "соседям" на оказание Вам всесторонней поддержки поступит в ближайшее время.

Обращаю внимание, что сотрудники, по чьей вине будет допущен срыв мероприятий по объекту "Гонец", будут немедленно отозваны для проведения служебного расследования.

Всю полноту ответственности за операцию по объекту "Гонец" несете Вы лично.

Подпись: Филатов

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Фараон

Старостин отложил в сторону папку, заслышав мерное урчание опускающегося лифта. Убрал со стола стаканы. Из них все еще поднимался дымчатый запах виски. Кочубей даже запаха спиртного не переносил. В самом начале их совместной работы Старостин уломал своего зама "по кадрам и особо щекотливым делам" обмыть новую должность. Кочубей пригубил грамм пятьдесят, пожевал тонкими, враз сделавшимися синюшными губами, и рухнул в обморок. С общим отравлением организма провалялся неделю. Врачи, вычистив кровь специальным аппаратом, потом объяснили Старостину, что у Кочубея нет какого-то фермента, расщепляющего спирт. Смертельна доза у него была просто смешной для русского человека – сто грамм водки.

«Зачем пил?» – спросил тогда Старостин.

Кочубей, все еще синюшно-бледный, ответил:

«Чтобы ты больше не предлагал».

Старостин как раз успел поставить графин с виски на пол; двери беззвучно разъехались в стороны.

– Ну?

– Проводил, – коротко ответил Кочубей и сел в кресло напротив.

– Телеграммку додумался не отправлять?

– Естественно. Ты же сказал, сразу к тебе. Не маленький, интонации ловить умею.

Старостин чиркнул зажигалкой. Сосредоточенно раскурил папиросу.

– Как раз дети интонации и ловят, потом слова понимать учатся, – хмуро произнес он. – Что дети, что собаки. К природе ближе. Это мы в словах изголяемся, а там все честно. У тебя собака есть?

– Мастиф-неаполитано.

Старостин покачал головой.

– Рисково пса благородней себя иметь. Может на голову влезть. И прав, подлюга, будет, потому как прав у него верховодить больше. Как считаешь?

– Не знаю. – Кочубей пожевал тонкими губами. – Мой меня слушается. На счет арийских заморочек – это к Кирюше Артемьеву. Я – собачник со стажем, меня не купишь.

– А я вот всю жизнь мечтал собаку иметь, – вздохнул Старостин.

– А что не завел?

– Не до того было. То негде, то некогда.

– Заведи сейчас, кто мешает.

– Фига! Только сердцем к нему прикипишь, какая-нибудь сволочь отравит. Нагадит по мелочи, а у меня сердце кровью изойдет.

– Ну ты накрутил!