Цена посвящения. Неучтенный фактор

Нина с трудом узнала Вовчика. Не столько по чертам лица, они были смазаны и словно накачанны воском. Вовчик по последней моде брил волосы полукругом над лбом и заплетал локоны в десяток мелких косичек. И одежда была его, армейские штаны и клечатая рубашка навыпуск, под ней оранжевая футболка с черным штрих-кодом во всю грудь.

Вовчик не подавал признаков жизни. Под узкими оттечных веками тусклой слюдой светились расширенные зрачки. По распющенным губам стекала красная слюна.

– Как ты догадалась, я уже знаю, что Вовчик скачивал для тебя файлы с нашего сервера. – Голос Владислава Николаевича звучал сверху, давил на темя, как тяжелая ладонь. – Пока я не знаю, кому ты их передавала. И с кем ты встречалась сегодня. Вова рассказал нам все. Теперь твоя очередь.

Очевидно, по его сигналу, кресло с Вовчиком отъехало в сторону.

Владислав Николаевич встал напротив, ощупал взглядом ее лицо. Прикосновение его студенных глаз жгло кожу не меньше, чем сталь подлокотников.

– Что-то в тебе есть. Не красавица, но что-то есть, – задумчиво произнес Владислав Николаевич. – Оказывается, он любил тебя, Ниночка. Но все равно рассказал нам все. И ты все расскажешь. Даже если очень любишь Дмитрия. Ты же его любишь, девочка моя?

– Я не знаю никакого Дмитрия, – севшим голосом ответила Нина.

Глубокая, как шрам, морщинка у носа Владислава Николаевича дрогнула.

– Жаль, девочка. Жаль, что у меня мало времени. Я бы с удовольствием дал тебе поиграть в благородство. Но, извини, у меня просто нет на это времени. Зачем ты передала флэшку Дмитрию?

– Я не знаю никакого Дмитрия. Я ничего не передавала. Я шла домой. На меня напали.

Владислав Николаевич покачал головой.

– Зря ты так… Наташа, ты готова?

– Да, – раздался женский голос.

Салатного цвета пятно подплыло ближе. Пахнуло дезинфекцией и синтетикой.

– "Лед" или "огонь"? – спросила женщина в хирургической робе.

– Дай подумать, Наташенька. – Владислав Николаевич протянул руку и теплыми пальцами коснулся щеки Нины. – Дай подумать… Ты же у нас мерзлючка, Ниночка, да? Я угадал?

Нина, насколько позволял налобный ремень, отодвинула голову. Пальцы захватили кожу на щеке, больно сжали. До слез.

– Мерзлюшка, я угадал.

– Значит, "лед"?

– Попробуем "лед".

Женщина скальпелем вспорола рукав кофточки Нины. От манжета до плеча. Раздивнула разрез. Пальцы у нее были резиново липкими. Не живыми.

Владислав Николаевич испытывающе смотрел в лицо Нине.

– Сейчас мы введем тебе препарат. Сначала ты почувствуешь слабый озноб, как при начале простуды. Будешь ждать приступа жара, но его не последует. Тебя начнет трясти. Холод будет проникать в каждую клеточку тела. Ты почувствуешь каждую косточку. И покажется, что они покрыты инеем. А колотун будет нарастать и нарастать. Все тело будет ходить ходуном. Для этого, кстати, мы и сделали такие крепкие кресла. Ты будешь трястись от холода. Мышцы сделаются, как твердая резина. Станет трудно дышать. Сухожилия и связки тоже промерзнут и станут пластмассовыми. И каждое движение будет причинять жуткую боль. Особенно будет больно в позвоночнике. Знаешь, каково это, когда между позвонками хрустит лед?

Он сжал губы, следя за ее реакцией. Чуть дрогнул уголками губ.

– Хорошо, девочка моя, не веришь на слово, проверь все на себе.

Его зрачки прыгнули вправо и вверх. И снова впились ей в глаза.

Нина почувствовала резиновые пальцы на своем локте.

Иголка проткнула кожу.

– Еще не поздно, Нина. Ты уже сейчас плачешь от страха. Представь, что будет дальше!

Его лицо стало таять в прозрачной, жгучей мути, заливающей глаза.

– Я ничего не знаю. Правда. Отпустите меня, пожалуйста! Вы же хороший, Владислав Николаевич… Я, я хочу к маме!

– Поедешь к маме, я обещаю. Только скажи, когда тебя завербовал Дмитрий.

– Ну я же не знаю никакого Дмитрия!!

Пятно его лица пропало. Осталься только мутно-белый свет.

Откуда-то сверху, как булыжники на голову, упали слова.

– Она твоя, Наташа. Как только расколешь, доложи.

А в венах, действительно, журчал жидкий лед….

Преторианцы

Водитель Дмитрию не понравился с первого взгляда. Но выбора не было. Бежать к Хорошовке – гарантированно засветиться. А в переулках накануне комендантского часа машин было – раз два и обчелся.

Старенький "бычок" недовольно урчал мотором, пытаясь переварить ту бензиносодержащую жидкость, что залил в бак его хозяин. Качественный бензин полагался только государственному транспорту. "Бычок" в привилегированное стадо стальных коней явно не входил.

Водитель тоже был не из знати. Даже на придворного извозчика не тянул. Типичный водила со стажем.

И все же доверия не внушал.

Дмитрий на секунду отвлекся.

«Жаль, что Владислав лично не присутствовал на захвате. Вот кого руки чесались завалить, так это его! – зло подумал Дмитрий. – Наверное, теперь не сложится… Салин скотина вельможная, сдаст, расплатится мной со Старостиным, или перессыт раньше, даст команду, нет, намекнет, как он обычно делает, поставит перед необходимостью проявить инициативу. Стас и проявит, концов потом не найдешь. Интересно, он успеет раньше моих чекистов? Глупо, конечно, но все-таки интересно».