Цена посвящения. Неучтенный фактор

Скорчил хитрую рожу и вывалился из салона. Злобин отметил, как затрепетали на сыром ветру редкие волосы Барышникова.

Пак встал, широко расставив ноги. Закинул голову к сизому небу. И вдруг громко захохотал. Ледяным, мертвым смехом.

И тут же с треском распахнулась дверь дома.

— Хрен вам! Живым не возьмете!! — истошно заорал молодой голос.

Барышников ощерился, толкнул плечом подавшегося из салона Злобина. Сам, поскользнувшись от резкого движения, потерял равновесие и замер в неудобной позе, оторвав пистолет от бока заходящегося в смехе Пака.

Автоматная очередь прошила серую тишину. По грязи, вдоль пикапа зашлепали фонтанчики. «Чоу-онк» — шлепнула пуля, войдя во что-то мягкое. Барышников охнул, вскинул руку с пистолетом к груди и рухнул в грязь, увлекая за собой Пака.

Какая-то злая пружина выкинула Злобина из салона. Он кувырком прокатился по телам Барышникова и Пака. Уперся ногой, гася инерцию. Вскинул правую руку. Сам не понял как, но в ней оказался пистолет, залепленный грязью. Ни о чем не думая, Злобин нажал на спуск, ловя прыгающей мушкой дверь дома. После первого же выстрела в ушах зазвенело…

В плечо жестко вошли чьи-то пальцы.

Злобин очнулся. Из глаз сразу же ушла красная пелена.

Рядом, укрывшись за телом Пака, лежал спецназовец. Лицо заляпано грязью. Глаза хищно прищурены, губы сжаты в ниточку. Он с трудом разлепил их и что-то прошептал.

— Что? — переспросил Злобин.

— Мокнул ты его, — повторил спецназовец. — Второй пулей снял.

Из дома доносился треск дерева и возбужденные голоса. Глухо хлопнул одиночный выстрел.

На пороге появился кто-то в черной форме, переступил через комом лежащее тело, поднял над головой автомат.

— Порядок, — выдохнул спецназовец.

Он подхватил автомат, легко вскочил на ноги. Помог встать Злобину.

Пак судорожно дышал, так, что тело ходило ходуном.

Спецназовец исподлобья посмотрел на Злобина, будто прося разрешения, а потом резко ударил Пака бутсом в ребра.

— Аа-ах! — вышибло воздух из Пака. Он всхлипнул и вновь затрясся. — Фары… фары надо было включать. Даже днем!

Второй удар врезался ему в живот уже без разрешения. Пак хрякнул и затих.

— Хватит! — остановил Злобин.

Спецназовец сплюнул сквозь зубы и вразвалку пошел к своим.

Из пикапа выпрыгнули два опера. Вид у них был растрепанный. Но пистолеты из кобур все же достали.

— Стволы убрали! И помогите мне, — распорядился Злобин, наклонившись над Барышниковым.

С трудом перевернули ставшее вдруг очень тяжелым тело. Барышников упал лицом вниз, вся грудь была в липкой жиже. Из-за нее Злобин не сразу разглядел круглую дырочку в обрамлении багровой слизи. Распахнул бушлат, сунул внутрь руку. Она сразу же наткнулась на что-то горячее и липкое.

— Тише, Миша, только не волнуйся, — зашептал он, заглядывая в бледное, перемазанное грязью лицо Барышникова. — Сейчас в больницу тебя отвезем.

Барышников вялым языком облизнул грязные губы. Прищурился, как близорукий, стараясь разглядеть Злобина.

— А… Ильич… Золотой ты мужик… Ты прости меня, старого, — свистяще прошептал он.

— Это я виноват, Миша. Надо было дом с четырех углов поджечь, а уж потом соваться! — Злобин до крови закусил губы.

Барышников слабо улыбнулся.

— Богу не грешен, да? «Бредит», — с ужасом подумал Злобин. Вскинул голову, закричал эксперту, выползшему из кабины:

— У тебя хоть что-нибудь есть? Спирт, бинты? Эксперт пялил глаза на тела, валявшиеся в грязи, и лишь мотал головой.

— Слышь, Ильич, — Барышников уцепился за рукав Злобина. — А ведь я тебя… Ну, за тобой… Там, в бушлате.

Злобин глубже засунул руку, пошарил в теплом нутре бушлата, нащупал плоскую коробочку. Вытащил.

Диктофон. Фирма «Лансье», пятичасовая запись на тонкую пленку. Производится и выдается исключительно для оперативных нужд.

— А что ты хотел? Москва-а-а… — протянул Барышников.

Дрогнул всем телом и сипло выдохнул. Лицо сделалось мучнисто-белым.

* * *

Из сарайчика уже выгнали свиней. Злобин осмотрел покосившийся загончик, полный вонючей жижи.

— Здесь? — холодно спросил он у Пака.

Два спецназовца, поддерживавшие Пака с боков, ткнули его локтями в ребра. Пак поднял голову. На лице растекалось синее пятно: приложил-таки старший группы, а Злобин останавливать не стал.

— Здесь, — прошамкал он разбитыми губами. Злобин жестом приказал отпустить Пака. Подошел вплотную. Долго смотрел в бегающие глазки. В нос лез мерзкий запах испуганного до смерти человека. «Нелюдя», — поправил себя Злобин. В глазах сразу же заплескалось огненное марево.

Злобин одной рукой подхватил Пака за пах, другой сгреб за воротник. Крякнув, рывком опрокинул через загончик. Пак плюхнулся тяжело, расплескав по углам жижу.

На крючке под потолком висело старое решето. Злобин снял его, шлепнул в жижу рядом с головой Пака.

— Переберешь все руками! Каждую косточку найдешь, слышишь! — проревел Злобин. — Хоть одну пропустишь — свиней запущу. Работать, тварь!!

Пак беспомощно плюхал руками по жиже, стараясь поймать ускользающее решето.

— Андрей Ильич, он нам всю машину перемажет, — тихо взмолился один из оперов.

— Из шланга помоешь! — обжег его взглядом Злобин.

Растолкал насупившихся спецназовцев и вышел из сарая.