Цена предательства

- Откуда мне, черт побери, знать? - огрызнулся Джерри. - Но, по правде говоря, мой юный братец, внутренний голос мне подсказывает, что добра нам нечего ждать. Крепко мы влипли.

- Что будем делать?

- А что, черт побери, мы можем делать?

Нас никто не обманывал, и мы влезли в это мероприятие добровольно. Если помнишь, податься нам, по сути, некуда. Либо идем с Вэлином, либо нас прикончат на месте. Сдается мне, что в нашей команде найдется не один охотник до нашей шкуры, пропахшей республиканскими убеждениями.

- Проклятые британцы!

- Ты удивительно точно охарактеризовал обстановку.

Мессельер и Пакард ковыряли ложками в банке свиной тушенки с бобами, усевшись на заднем бампере грузовика.

- Ну что, не жалеешь, что ввязался в эту историю? - поинтересовался француз.

- Не променял бы это приключение ни на что на свете.

- Странный ты парень, Пакард. Жаль, что я не могу познакомиться с твоим отцом.

- Мне говорили, что он тоже был человеком со странностями.

- Значит, наша задача - заградительный огонь у казармы. Это хорошо, сказал Мессельер. - Получается, что мы сможем поддержать друг друга. Мне хотелось бы выйти из этой истории живым.

- Я бы тоже не возражал, - согласился Пакард.

Однако он снова солгал. Он не хотел жить.

Именно поэтому и подписал контракт с Вэлином. По той же причине он вступил в австралийскую армию, а позднее добился мобилизации с помощью медицинской справки о психологической непригодности, когда понял, что за все время службы ему ни разу так и не доведется побывать в настоящем бою. Ленни Пакард хотел умереть, потому что он считал, что родился убийцей, и был твердо убежден, что таким, как он, не место в этой жизни.

Его первой жертвой стал шофер-дальнобойщик, перегонявший машины через всю страну. Он гнал свой "вольво" с прицепом по шоссе, поднимая тучи пыли, в пятидесяти милях от одинокой овцеводческой фермы, которую унаследовала после смерти мужа мать Ленни.

А"е сын с малых лет стрелял по мишеням из винтовки, которая ему досталась от отца, нелегально приобретая патроны, чтобы не прознала мать, у друга, покупавшего их, в свою очередь, у другого друга, и со временем он стал метким стрелком. Он уничтожал всех зверей, больших и малых, которые попадались ему на глаза, а потом решил поохотиться на более крупную дичь. Однажды утром он выехал из дома на семейном грузовичке, спрятал машину за кустами и занял позицию на холме, возвышавшемся у шоссе.

По згой дороге ездили редко, и Ленни пришлось ждать под палящим солнцем несколько часов, прежде чем появился нужный объект.

Но он набрался терпения и не сходил с места в уверенности, что дождется своего.

Вначале вдали показалось облако пыли, а потом, по мере приближения, можно было рассмотреть и огромную машину. Ленни радостно осклабился и навел винтовку, снабженную оптическим прицелом, на грязное ветровое стекло, за которым виднелись голова и плечи водителя. Пакард выдохнул и мягко нажал на спусковой крючок. Ощутил плечом отдачу и вначале подумал, что промахнулся. Но в это же мгновение увидел, как грузовик завилял из стороны в сторону, съехал на обочину, несколько раз перевернулся и вспыхнул ярким пламенем.

Ленни вставил винтовку в чехол и вернулся к своей машине. Ему было совсем не интересно, как сейчас выглядит дальнобойщик. Водитель погиб. Первый на его счету.

Мессельер назвал его странным парнем, и Ленни ответил, что его отец тоже был со странностями. Он сказал правду, хотя и сам не знал, что Пакард-старший частенько выходил на Охоту с ружьем, а потом закапывал в полях людей, которых пристрелил. Если бы Ленни это стало известно, он бы не очень удивился.

Вернее, совсем бы не удивился. Да и полиция не увидела никакой связи между тем фактом, что ей больше не довелось расследовать дела о таинственном исчезновении туристов и прочих пришлых людей, и тем, что Джо Пакард ушел воевать во Вьетнам, а вернулся уже в сосновом гробу. Полиция лишь тихо радовалась, что работы стало меньше. Естественно, никто не стал подозревать и Ленни, когда спустя четырнадцать лет вновь стали исчезать случайные в тех местах люди.

Но Ленни ненавидел себя за то, что ничего не мог с собой поделать. Он убил шесть человек за следующие пять лет. Впрочем, хотя он себя презирал и ненавидел, однако ничего не предпринимал, чтобы исправить ситуацию. У него не хватало храбрости, чтобы либо сдаться властям, либо покончить с собой. Он знал, что не перестанет убивать невинных людей, пока сам не погибнет. Сейчас, сидя рядом с Мессельером, Пакард втайне молился, чтобы на этот раз ему была уготована смерть.

На противоположной стороне опушки Спенсер и Кармен в очередной раз повторяли всю процедуру, которая обеспечивала бесперебойную работу "гэтлинга".

- Я зарядил ленты разными типами патронов, - терпеливо втолковывал американец. - Разрывные, бронебойные, трассеры - в общем, всякой твари по паре. Объясняется это просто: мы не можем заранее определить, что понадобится на месте, а рассуждать и выбирать времени у нас не будет. Остается надеяться, что ты справишься.