«Цена прошлого»

- Что деньги с людьми делают, мразь на мрази, и твари конченные, и они себя властителями считают по праву силы и подлости! Убить другого для них проще простого, ограбить, обманывать – «святое дело». Бог ты мой, какие же правят сволочи! Живут на свете, но сами только смердят и других своим трупным ядом заражают!

Хотелось выть – и Димка схватил зубами подушку. Все три олигарха были омерзительны, теперь он отчетливо понимал, каким путем они сколотили себе богатства. Да по крови по колено были в «лихие девяностые», когда все было отринуто прочь – мораль, вера, добро. И других развратили - таких как эти эскортницы, которых даже несчастными не назовешь. Сами выбрали свой путь по жизни – такой же подлый, только по масштабу намного меньше. И детей своих будущих уже в заложники своего же «счастья» взяли, мыслят, как половчее их использовать. Такие же, как его мать-алкоголичка, только с большими запросами – той пихарей с бутылкой водки за глаза хватало. И Ярема с Силантием таковы – по приказу Хозяина готовы человека убить и к налимам на корм отправить, псы дрессированные. И ведь за денежки тоже стараются, чтобы жрать вкусно и теми же шлюхами пользоваться. И таких на усадьбе много, тоже с рук барина кормятся…

- А Егерь? И он тоже такой же?

От заданного самому себе вопроса стало плохо – своего второго отца, вернее первого, он никогда не называл по имени-отчеству, да и по фамилии. Просто однажды тот попросил, что мальчонка никогда этого не делал, считая себя того, прежнего, погибшим в танке, заживо сгоревшим, вместе с именем, фамилией и отчеством. Как и с воинским званием и молодыми годами никогда не целованного паренька, превратившегося в обгорелого урода. Как и он сам, такой же «танкист», которого «квазимодо» называли, хватило ума прочитать книжку про несчастного горбуна.

- Нет, тут что-то другое, не может быть!

Егерь не был корыстолюбив, он равнодушно относился к деньгам. И не совсем понятно, почему служил Хозяину, но вряд ли убивал по его приказу. Не может быть такого, что у него руки тоже в крови. И это возможно, не все же тут такие – Кузьмич врач хороший, в поселке и деревне многих лечил и деньги не брал. А здесь на острове один огород возделывает, растения сажает и ухаживает за ними вместе с Егерем. Причем оба работают с охотой, дружно, хотя при этом всего парой слов за день обходятся. И супруга Кузьмича Надежда Ивановна, милая женщина, и не такая как те, что сейчас в горенках олигархов ублажают – недаром всегда уходит, а Егерь ее провожает и часто ночевать у них остается. А летом так всегда там, палатку себе даже ставит. И почему-то Хозяина это нисколько не тревожит, что трое на отшибе живут, а вот ему запрещено к ним присоединятся.

В чем причина? И зачем его сюда взяли?

- Почему они людей сторонятся, и я такой же, на них похожий отшельник? А ведь и Марина Владимировна такая, как они, зря я ее стервой называл. Она ведь олигарху только служит, а не прислуживает, выполняет от и до, но никак не старается понравиться.

Димка осекся, осознав, что бормочет вслух, опомнился. Но снова вернулся к мыслям - после вчерашнего дня, он стал на многое в своей жизни смотреть иначе. Все стало отчетливо видно – прекрасные телом оказались безобразными душой, богатые и властные оказались бездушными тварями, обуянными похотью и чувством собственного величия. Те, что прежде казались сильными воинами, на самом деле слабые духом, ставшие покорными рабами своему господину, палачами, убийцами по его малейшему желанию, которого они сами и избрали своим повелителем. И кнутом свою власть утверждают и его хотели втянуть, дав прут в руки – «стегай покорных и наслаждайся своей безнаказанностью».

- Не дождетесь, твари! Не стану, не буду…

Слезы потекли из глаз, Димку затрясло – но не от бессилия, он чувствовал внутри какой-то душевный подъем. Вот только не знал что делать, однако прежнего страха перед Хозяином, его «дружбанами» и холуями в душе не осталось, куда-то ушел, выплеснулся.

- Димочка, ты уж меня прости, - от знакомого голоса парня подбросило над кроватью. Он ошарашенно посмотрел на открывшуюся дверь – в комнату тихонько проскользнула Катерина в запахнутом халатике, в домашних тапочках на босу ногу. Такого визитера он никак не ожидал – она же должна быть с банкиром в горенке, постельным усладам предаваться. И тут девушка его порывисто обняла, и зашептал в ухо – словно горячий ветерок обдул:

- Я не такая, какой ты меня принял. Не проститутка я, мерзкую роль была вынуждена играть. И молчи, слушай – вот, от «танкиста – танкисту».