Цена Рассвета

Бранвен подозвал стюарда, заказал завтрак и уставился на Фархада. Он помнил доктора Наби, итто кайи Наби, с тех времен, когда еще никто не звал того ни доктором, ни итто кайи. Фархад всегда был тонким и слишком тихим мальчиком, из тех, что сверстники считают за маменькиных сынков. Чуть позже Бранвен понял, что нежная кожа обтягивает весьма крепкие кости, а большие выразительные глаза могут смотреть оценивающе и тяжело. Но статуэтка из полированного льда, пившая из металлической чашки бульон, не походила ни на хрупкого подростка, ни на расчетливого политика.

Голова у него болит после перегрузок, решил Белл. Других причин он представить себе не мог. Сам он после почти суточного перелета чувствовал себя паршиво, а уж «тысячнику», всю жизнь не покидавшему верхних уровней планеты, должно быть, пришлось совсем тяжко.

— Как тебя вообще занесло в армию? — решил разговорить напарника Бранвен.

— Мне больше некуда было идти, — бесстрастно ответил Фархад.

Кайсё Белл вдавил ладонь в столешницу. Ответ на вполне невинный вопрос, обычный для офицерской столовой, оказался не слишком уместным для нее же. Бранвен никогда не отличался излишней чувствительностью, но короткая реплика Наби царапнула его где-то подозрительно близко от сердца.

— А почему не в штаб? Зачем болтаться в итто кайи?

— Я не стремлюсь делать карьеру. Меня интересует практическая работа.

— Ну, тебя все равно выдернули сюда…

— Да. Ты играешь в шахматы, Бранвен?

— Играл когда-то, а что?

— Я — пешка, ты — офицер. Это ценные фигуры на доске?

— Вот как… — Белл озадаченно посмотрел на напарника, но тот приложил палец к губам, а потом показал на потолок.

Кайсё Белл отрезал очередной кусок от увесистого шницеля, засунул в рот и принялся методично пережевывать. Ничего другого на ум не приходило. Фархад сумел его озадачить и огорчить — как нарочно, за двадцать минут до начала переговоров. Пожалуй, он был прав. У Бранвена нет высокопоставленных родственников, которые поручатся за него и защитят в случае провала. Семья Наби ныне представлена одним Фархадом. Пара переговорщиков подобрана так, что волей-неволей начинаешь думать о худшем.

Размышления не отбили аппетита, но вкусное, хорошо прожаренное мясо теперь казалось пресным и жестким. Бранвен отодвинул тарелку и махнул рукой стюарду, чтобы тот начинал убирать со стола.

День

Переговорная была самой просторной комнатой на базе; с натяжкой ее можно было назвать залой. За овальным столом друг напротив друга сидели основные действующие лица. По краям — два секретаря. В углах скучали двое офицеров службы безопасности, по одному от каждой стороны. Переводчики и временно исполнявшие обязанности видеооператоров безопасники находились в двух небольших комнатках, примыкавших к переговорной.

Арья Кантор и Бранвен Белл с одинаково нейтральными выражениями лиц смотрели на двуязычный заголовок документа. Перед каждым лежало по копии, написано на обоих листах было одно и то же, но легче от этого никому не делалось. Текст документа за ночь подготовили секретари, сделав из двух — один, в который собрали пожелания, требования и условия обеих сторон.

Назывался продукт внушительно: «Меморандум о взаимопонимании между Правительством Народной Республики Вольна и Правительством Синрин о сотрудничестве в подписании договора о прекращении боевых действий и других документов». К сожалению, о взаимопонимании между представителями сторон речи не шло.

— Кайсё Белл, вы не видите ли в формулировке «прекращение боевых действий и других документов» сразу несколько ошибок? Как минимум, грамматических? Возможно, ваш вариант составлен более точно…

— Нет, ошибок я не вижу, нисколько.

Белл говорил на вольнинском свободно, хотя и с отчетливым акцентом. Он порой забавно строил фразы, но понимал и официальную лексику, и шутки — в этом Арья уже успела убедиться. Темноволосый синринец, кажется, владел языком гораздо хуже. Он то и дело смотрел вдаль или в стол, прижимая наушник пальцем к виску. Тем не менее кайсё Белл выбрал в качестве языка переговоров вольнинский, и Арья не стала с ним спорить.

Аларья протянула руку, взяла лист и внимательно, по слогам, прочла написанное, потом с недоброй улыбкой повернулась к вольнинскому секретарю.

— Это ваш полет мысли? — постучала она ногтем по листу пластика. — Во втором заголовке ошибок нет…

— Возможно, вы сочтете более уместной формулировку «в подписании ряда документов, в том числе договора о прекращении боевых действий»? — ответил секретарь делегации Вольны.

— Тогда мы будем вынуждены симметрично изменить и наш заголовок, — проснулся синринский секретарь.

— Нет, не сочту, поскольку утрачивается весь изначальный смысл. Мы же считаем прекращение боевых действий основной задачей, хотя и должны подписать еще штук пятнадцать документов о сотрудничестве… Будьте добры, подготовьте адекватную формулировку, — приказала Аларья обоим секретарям.