Цена Рассвета

Каждый закон, ужесточавший наказания за производство, продажу и употребление наркотиков, сбивал рейтинг президента еще на пару пунктов. Над повышением рейтинга бились лучшие специалисты, но результаты любой масштабной кампании оказывались перечеркнуты новым указом.

— Мне кажется, я единственный человек, которому что-то действительно нужно от этой планеты, — устало сказал однажды президент, изучив очередной отчет. — Всегда так было.

— А мы все? — обиделась Арья.

— Вы все пойдете, куда я скажу. Пока я даю вам цель, вы к ней идете…

— Ты просто устал.

— Я не просто устал, Арья. Я устал до предела. Биться головой о стену, которую невесть кто выстроил, получать плевки в спину… Нас кто-то убивает, быстро и эффективно. И всем наплевать, всем! Если бы это были синринцы, их можно было бы переловить. Но ни один из всей швали не имеет никакого отношения к Синрин. Три года, как перекрыты все каналы ввоза — и что? Стало только хуже. Наши дражайшие граждане делают все своими руками и по велению своей души…

— Это истерика уже какая-то, — покачала головой Арья. — Делай со мной что хочешь, но тебе пора в отпуск. Поедем на море, будем пить водку, спать и загорать пару недель.

— А кто будет разгребать все это? — Анджей стукнул кулаком по стопке документов.

— Заместители.

— Какие, к черту, заместители, кто из них способен не напортачить?

— Вот такие у тебя заместители, — ядовито ответила Арья и неожиданно для себя показала господину президенту и возлюбленному супругу язык. — Не хочу ничем тебя обидеть, но у нас в полку механики говорили, что по мастеру и пассатижи.

— Спасибо, я в курсе. Да, ты права. Но где я возьму других?

Вопрос повис в воздухе. Арья не представляла, где можно срочно добыть пару-тройку заместителей, способных самостоятельно принимать решения и не столкнуть ситуацию с края пропасти, где она неуверенно замерла. Их нужно было воспитывать заранее, а команды Анджея, пришедшей вместе с ним, хватило только на половину постов, и ни один не мог заменить президента даже на неделю. Все это говорило дурно о самом Канторе, а к тридцати годам, после трех лет семейной жизни, Арья отучилась наконец идеализировать свою единственную любовь.

Он был фанатиком, бессребреником, готовым работать по пятьдесят часов кряду для достижения результата, его нельзя было упрекнуть в корыстных побуждениях, но это не могло спасти государство. Привыкший управлять при помощи крутой смеси армейской дисциплины, личного обаяния и способностей экстры, Анджей был великолепен в качестве начальника НТР, даже в качестве теневой фигуры у власти. Управлять открыто, то есть, лавировать между множеством мнений и подводных течений, выбирая из всех решений не самое действенное, а самое осторожное, терпеть прямое сопротивление, гася его открытым пренебрежением, Кантор не умел.

Худшее состояло в том, что он не умел доверять тем, кого ввел в свой ближайший круг. «Хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам», — говорил он каждый день и педантично следовал девизу. Арья прекрасно его понимала: она тоже не умела и не любила доверять подчиненным, но результаты подобной политики были налицо. Президент Кантор держался на силе воли и недюжинном здоровье экстры. Однако казалось, что он уже принялся расходовать последний запас сил.

Арья кусала локти и выкладывалась в попытках создать для него комфортную обстановку хотя бы дома. Вымотавшись в институте, вечерами она вставала к плите и собственноручно готовила Анджею ужин — он терпеть не мог стряпню поварих. После долгих препирательств она ввела в доме режим молчания коммуникаторов с полуночи до шести утра. Правом беспокоить президента обладал только начальник службы безопасности, и то по договоренности он будил сначала Арью. По вечерам на этаже всегда дежурил массажист, но только Коста, личный охранник супруги президента, видел, как на очередной сеанс Анджея загоняют не только скандалом, но и тычками в спину.

— Легче согласиться, чем тебя угомонить, — ворчал президент, но подчинялся и потом даже скупо благодарил.

— Вы очень похожи на его первую жену, — сказал как-то Коста. — Повезло ему.

Арья не сочла это сравнение за комплимент: она каждый раз нервно вздрагивала, когда при ней упоминали покойную. Часто, слишком часто вторая жена чувствовала себя самозванкой, убившей хозяйку, чтобы занять ее место. От этого чувства приходилось отгораживаться работой и безупречным исполнением обязанностей супруги, но каждый раз после ванны супруга президента выдергивала из челки седые волосы, зная, откуда именно они взялись. Во сне к ней приходили две женщины — невысокая пухлая блондинка лет пятидесяти и долговязая девушка чуть помладше самой Арьи, чем-то похожая на ее сестру. Молча сидели напротив в креслах, только смотрели на убийцу…