Она не успела договорить. Бешеную тираду заглушил отчаянный, солёно-карамельный поцелуй, вышибая из лёгких всю обиду вместе с кислородом. Сью обвила его шею руками, ощутив полную невесомость: он приподнял её, как в первый раз — чтобы на одном уровне, чтобы до конца, по жилам, глубже в кровь. Кейд жаром выжигал из неё всю соль, оставшуюся дорожками на щеках. Его девочка в его руках — такая маленькая, такая податливая, но единственно необходимая. Сверкающий луч солнца, который уже невозможно заставить исчезнуть. Вновь спасла его, и, кажется, так теперь будет всегда — они будут вытаскивать друг друга из ямы по очереди, но только вместе у них достаточно сил продолжать жить, продолжать дарить миру ту музыку, что сейчас барабанным боем стучит по рёбрам. У гитариста без руки и у клавишницы без пальца. Их цена за то, чтобы каждая высокая нота была откровением.
И действительно — плевать. Ведь только сжимая друг друга покрепче можно не разлететься на осколки.