Цена славы

Но шаттлы, яркими кометами пропоровшие вскоре голубое хельмское небо, оказались вовсе не «Деймосом» и «Фобосом». Это были шесть вооруженных до зубов кораблей, принадлежащих Дому Марика. Внезапное нападение на Дюрандель застало всех врасплох. В ту кошмарную ночь Трейси забилась в убежище, наспех сооруженное из развалин рухнувшей стены какой-то мастерской, где производились смазка и ремонт глайдеров.

Эта ночь оставила Трейси наедине с собственным ужасом. Трейси даже чувствовала себя недостойной своего храброго брата. Самым унизительным было то, что, когда пылающие ошметки взорванного «Галеона» дождем посыпались на крышу ее убежища, она стала в страхе звать своего отца. Воспоминание об этом наполняло ее жгучим стыдом. Неужели нет у нее в душе твердости, чтобы стать настоящим боевым воином – таким, каким был Фитц?

Грейсон Карлайл появился на следующий день после неожиданной атаки солдат Дома Марика. Спрятавшись в укромном месте на скалистом, поросшем деревьями обрыве севернее руин Дюрандели, Трейси наблюдала, как боевые роботы штурмовиков уничтожают то немногое, что еще осталось от поселения.

Полковник вернулся! Вместе с обоими шаттлами, и на борту одного из них – ее драгоценный «Феникс», целый и невредимый! Трейси охватила бурная радость. Наконец-то у нее появился шанс! Она пойдет в бой против солдат Дома Марика, которые убили многих новых друзей Трейси. Она искупит свой грех! Она докажет всем, что Трейси Кент – истинный воин и врагам лучше не попадаться у нее на пути...

Но дело обернулось совсем иначе. Трейси вместе с другими выжившими – ошеломленными, помятыми и пораненными – направили помогать лейтенанту Де Вильяру собирать всех уцелевших и идти с ними на север, в долину реки Араги, чтобы там дожидаться возвращения Легиона. Ей сказали, что нет времени выгружать боевого робота, проверять его и приводить в боевую готовность. Легион должен выступать немедленно, поскольку шаттлам угрожает опасность.

А на следующий день стало известно, что шаттлы захвачены. И вместе с ними – ее «Феникс»!

Будьте вы прокляты! Будьте вы все прокляты! Будь проклят ты, Грейсон Карлайл, забравший у нее боевую машину и отдавший ее... отдавший ее марикским грабителям, которые устроили побоище в Дюрандели! У нее теперь ничего не осталось! При этой мысли из груди Трейси вырвался тихий стон. Она опустилась на колени, и заросли тонких, похожих на траву растений почти скрыли ее. Плечи Трейси тряслись от рыданий. Ничего! Ничего у нее нет! Сначала она потеряла Фитца, потом семью, а теперь ее новая семья, Легион, разрушалась на глазах. «Феникса» у нее теперь тоже отняли, и мечта Трейси стать, подобно брату, боевым воином, рассыпалась в прах.

Конечно, – у нее есть еще родители и младшая сестра, но до них около ста тридцати парсеков, они живут на другой стороне Внутренней Сферы. Кроме того, просить у них помощи Трейси не собиралась, будь они даже в ста тридцати километрах от нее. Она была одна.

– О, Фитц! – вскрикнула она и снова горько заплакала.

Изгой!

Для человека, носившего имя Гасан Али Халид, это слово имело особое значение. Оно вызывало острую боль, такую же, что преследовала его весь долгий путь с Саул-Хола. Его братья – бывшие братья – тоже хорошо знали это слово. И вот теперь он снова изгой.

Товарищи считали Халида чем-то вроде бесчувственной машины, но они глубоко ошибались. Истина состояла в том, что надежно спрятанные чувства жгли Халида изнутри, словно притихший, но не умерший вулкан. Сила воли помогала ему держать себя в руках, и он производил впечатление хладнокровного, искусного бойца, не допускающего ошибок в суждениях. Но под этой жесткой скорлупой холодности скрывались и невероятная гордость, и глубокий жгучий стыд. Он никогда не рассказывал никому из легионеров, почему Покинул Сауримат, и рассказывать не собирался.

Неужели все сначала? Я не могу... да и надо ли?

Нет! – сказал он сам себе. Честь диктует мне остаться. Я должен хранить верность этому юноше, моему командиру, которому я присягнул. На этот раз... на этот раз я не пойду против чести.

Делмар Клей прислонился к стволу дерева на краю вырубки, глубоко вздохнул и медленно опустился на землю. Сидя под деревом, он устало ткнулся лбом в колени. «Неужели совсем нет надежды?»

Его думы прервал знакомый шотландский говорок.

– Эй, дрружище, ты чего здесь делаешь?

Клей поднял голову и увидел сидящего на поваленном бревне мускулистого шотландца. В каждой руке тот держал по дымящейся кружке.

– Дэвис, старина, ты просто мой спаситель!

Преувеличенно громко выражая свои восторги, Клей взял протянутую ему кружку, с удовольствием ощутив ее тепло.

– Это, паррень, тебе не терранское пиво. Ты, веррно, и в ррот бы такого не взял.

– Макколл скорчил унылую гримасу.

– Ну, сейчас-то, Дэвис, я и этому рад. – Клей кисло усмехнулся. – Надеюсь, меня не стошнит.

Макколл взглянул на товарища и покачал головой.

– Не люблю я талдычить дррузьям, что они вррут, Дел, но сдается мне, что ты чего-то не дого-варриваешь.