Цена страсти

К счастью для Эрона, он стоял несколькими ступенями социальной лестницы выше Дейда, посему надменный тон Уортингтона не мог по-настоящему его оскорбить.

– Вздор, – невозмутимо сообщил он Дейду и прибавил: – Сэр.

Брови Дейда взлетели на лоб:

– Ч-что, прошу прощения?

– Хорошо, не отвечайте, – продолжал Эрон. – Вы правы, это не мое дело, сэр, потому что оно всецело ваше! Вы ведь главный в этом дурдоме. И доложу я вам, вы дурно смотрите за сестрой.

Дейд моргнул, затем, покраснев от гнева, вскочил на ноги… Вдруг на лице его отразилось сомнение, затем замешательство. Он мешком осел на стул и устало потер лоб:

– Я пытался, знаете ли… Но они… неуправляемы.

– Ну тут я с вами, пожалуй, соглашусь. Такой безумной семейки, сдается, земля еще не рождала.

Дейд отшатнулся:

– Я такого не говорил!

– Но это никак не объясняет и не извиняет того, что мисс Электра плохо питается, – неумолимо закончил Эрон.

Дейд нахмурился:

– Я ничего не могу поделать, если моей сестре угодно блюсти фигуру!

– Фигуру? – едва не зарычал Эрон. «Идиот!» – Да вы идиот, сэр! Ваша сестра за обедом отдает свою порцию мяса малышке Атти, а свой пудинг – беременной миссис Уортингтон, потому что опасается, что те недоедают!

Дейд уставился на Эрона в полном замешательстве.

– Но этого… нет, этого просто не может быть!

Эрон скрестил руки на груди:

– Почему же тогда по пути сюда из Шропшира Электра ела так, что за ушами трещало? А теперь вдруг убирает со своей тарелки жареное мясо и щиплет хлеб с сыром? Да она просто боится, что всем еды не хватит! А тем временем вы, мальчики, жрете так, словно готовитесь в последний бой!

Дейд побледнел, но не от гнева, хотя тон Эрона был более чем оскорбителен. До старшего Уортингтона мало-помалу стало доходить, что наглый плебей прав.

– Ах, маленькая идиотка! – Он снова потер руками лицо. – Это моя вина… – Он виновато взглянул на Эрона. – Когда она пришла ко мне просить денег на бальное платье к придворному сезону, я сказал ей, что у нас едва хватает на еду и что мы не можем выкинуть приличную сумму на платье, которое будет надето всего лишь раз, а потом выброшено…

– Но ведь это вранье, не так ли? Ну, по крайней мере, сильное преувеличение! – грозно нахмурился Эрон. – Тогда зачем вы ей это сказали, а?

Дейд заморгал:

– Потому что… ну, потому что ей понадобились какие-то тряпки!

И он развел руками, словно это объясняло все.

Эрон сокрушенно покачал головой:

– Да вы еще тупее, чем я думал… сэр. – Он вновь скрестил на груди руки. – Платья – это вовсе не тряпки! Платье для мисс Электры – это боевой доспех!

Произнеся это вслух, он окончательно уверился, что это правда. Именно так сказал ему Лисандр. Что бы Электра ни надевала, что бы ни говорила и ни делала – все это маневры в битве за счастливое будущее семейства Уортингтонов. И в частности, за будущее маленькой Атти!

Дейд выглядел смущенным и потерянным. Эрон испустил тяжелый вздох.

– Лучше мне присесть, сэр. Потому, как чую я, что наш разговор затянется…

– Кабо!

Переделка платья для мисс Электры заняла у молодого человека почти целый день. Он трудился без устали, ибо более всего ценил пунктуальность. Малейшая заминка – и он не поспеет к сроку, а Кабо никогда не подводил клиентов.

Но даже будучи занятым сверх меры, Кабо затормозил на бегу и обернулся. Он узнал этот голос, хоть не видел своего друга Гарретта более года.

Стройный, стильный и надменный, Гарретт был верен себе.

Гарретт состоял камердинером… то есть камеристкой, у леди Алисии Лоуренс до того, как та стала герцогиней Уиндем. Сегодня Гарретт служил главным сплетником и распространителем всяческих баек… то есть шпионил в пользу Клуба Лжецов, к которому некогда принадлежал и сам Баттон.

Гарретт спешил навстречу Кабо, улыбаясь и изящно поправляя безупречную белокурую прическу.

– Кабо, да ты сделался заправским щеголем!

Кабо не позволил себе поддаться очарованию бывшего друга. И что с того, что солнечный блик красиво упал на белокурые волосы? В конце концов это просто солнце и просто волосы… Он даже не улыбнулся в ответ.

– Я всегда выгляжу щеголем. Это часть моей работы. Щегольство – моя профессия. Так чего тебе, Гарретт?

Гарретт лучезарно улыбнулся, нимало не смущенный столь прохладным приемом. Это само по себе раздражало. Его равнодушие обычно сбивало людей с толку. Собственно, именно в этом и состоит главная цель равнодушия.

Но Гарретт – о, это был особый случай… Они с Кабо были знакомы когда-то давно, когда еще оборванными и грязными подростками шмыгали, словно крысы, по Бонд-стрит, увязываясь за хорошо одетыми горожанами и промышляя карманными кражами. Кабо ловкостью сильно уступал Гарретту, но бегал куда быстрее – им долгое время удавалось перебиваться так… До тех пор пока десять лет назад Кабо не был пойман Баттоном с поличным.

Теперь Кабо был ассистентом самого великого Лементера, прославленного кутюрье, а Гарретт стал всего лишь шпионом, лжецом и сплетником.

…Что ж, лжец – это тоже профессия. В сущности, Гарретт всего лишь один из длинной череды господ снаружи и плебеев в душе, которых Баттон одевает для их лживых увеселений…