Цена свободы

Я лежала на скамье, вцепившись в ножки и часто моргала, чтобы прогнать из глаз слезы. Я выдержала. Не назвала стоп-слово, даже не разревелась. Моей горящей кожи коснулось что-то холодное и влажное. Кирилл втирал гель для восстановления. Сразу стало чуть легче. Не только физически. На душе тоже. Он заботился обо мне.

– Встань, – велел Салманов.

Я поднялась.

– Посмотри на меня.

Взглянула на него.

– Ты в порядке?

– Да, Мастер, – проговорила я, не заикаясь. Потому что это была правда. Я выдержала, и я в порядке.

Кирилл погладил меня по щеке и поцеловал в губы.

– Хорошо, – проговорил он. – Хочу, чтобы ты меня проводила. Поешь на кухне, прими душ и жди в гостиной в восемь.

У меня был час, чуть больше, до означенного срока. За это время я сполоснулась и позавтракала, как велел Мастер. Переоделась, накинув для удобства шелковый халатик, в карман которого положила пробку. Залезла в тумбочку, достала список, который мне дал Кирилл, стала читать. Я точно не хотела ошибок больше сегодня. Задница болела, но не так, как после наказания плетью в игровой. Думаю, обезболивающее не помешает, но к вечеру я буду в норме. К тому же, уверена, Кирилл найдет способ провести сессию наиболее комфортно для меня.

Пробежав глазам по протоколу, я выхватила основные моменты: пробка и завтрак; проводить обнаженной, если нет иных инструкций; в игровую тоже можно войти исключительно голой, если нет иных распоряжений от Мастера. К протоколу прилагался и прейскурант наказаний. Я вздохнула. Все могло быть намного лучше, если бы я вчера хотя бы пролистала все это. Нужно быть внимательнее впредь, изучить правила игры.

В назначенный час я ждала в гостиной на коленях, заведя за спину руки, в которых сжимала пробку и тюбик смазки. Про нее ничего не было сказано, но я посчитала, что можно прихватить, как само собой разумеющееся. Мастер никогда не пользовался пробкой, как говорится, на сухую. Я была ему за это благодарна.

Кирилл спустился ровно в восемь. Некоторое время он осматривал меня, стоя рядом, а потом довольно проговорил, гладя меня по голове:

– Хорошая девочка. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, Мастер, – поспешила ответить я, продолжая смотреть на его блестящие ботинки. – Приняла обезболивающее.

– Хорошо. Встань.

Я поспешила подняться, продолжая держать руки за спиной.

– Сегодня день уборки. Я хочу, чтобы ты проконтролировала. Оставляю ключ от игровой, – Кирилл показал мне его и положил на тумбу у дивана. – Там тоже нужно привести все в порядок.

– Могу я попросить, Мастер? – решила вклиниться я.

– Можешь. Что?

– Я бы хотела сама убрать в игровой.

– Почему? – нахмурился Салманов, чуть склонив голову.

– Мне не очень приятно доверять такие интимные вещи незнакомым людям.

– Я плачу им достаточно, чтобы они держали язык за зубами.

– Не сомневаюсь в этом, Мастер. Но дело не только в огласке. Просто… – я закусила губу, смутившись.

Воспоминания о том, как Лиза кривила лицо, рассказывая об уборщиках в игровой, стали перед глазами. Я разделяла ее брезгливость, но немного по другой причине.

– Объясни, детка, – поощрил меня Мастер.

– Я хочу, чтобы это было только между мной и моим Мастером. Не хочу, чтобы кто-то касался ваших игрушек. Они только для меня.

Мягкий, довольный смех вырвался изо рта Кирилла. Он взял меня за подбородок, поднимая голову, которую я опустила, чтобы выпалить это признание в пол, а не в его пронзительные глаза. На лице же моего Мастера я прочла столько довольства, что отбросила свое глупое смущение. Салманов провел большим пальцем по моим губам, сказал:

– Кажется, в этом доме завелся еще один человек, который не любит делиться.

– Кажется, да, Мастер, – подтвердила я, продолжая улыбаться.

– Мне нравится твоя инициатива, малыш. Это похвально.

У меня в душе расцветали розы. На фоне огорчения и разочарования промаха похвала Кирилл разлилась горячим живительным бальзамом на сердце.

– Я не против, Дарина. Можешь убрать сама. Начни прямо сейчас и как раз успеешь до приезда клининг-бригады.

– Хорошо, Мастер. Я так и сделаю.

– Если будешь себя хорошо чувствовать, потренируйся в зале. Но не злоупотребляй. Можешь ограничиться йогой. Мне нужна твоя растяжка сегодня вечером.

Я вспыхнула. Вечером понадобится растяжка. От одной мысли об игровой я возбудилась. Хотя… Кажется, я завелась, едва Мастер спустился, а сейчас просто все усилилось в разы. Ошейник, протокол и мой Мастер творили чудеса на пустом месте.

– Остальные инструкции позже, – Салманов протянул руку. Без лишних вопросов я положила ему на ладонь пробку и смазку. – Рад, что ты позаботилась обо всем, детка.

Он присел на диван, хлопнул по коленям, и я улеглась поперек них так, что моя попа оказалась у него под рукой. Но прежде, чем заняться ею, Салманов погладил меня между ног. Хмыкнул.

– В общем, мы могли бы обойтись и без лубриканта. Ты вся мокрая, малышка.

Он размазал мою смазку по припухшим половым губам, потер клитор, заставляя меня захныкать, погрузил два пальца внутрь, вздохнул.

– Прекрасно. Жаль, нет времени поиграть подольше с моей испорченной девочкой.