Читаем Цена свободы полностью

— Вот ты ушастый, любопытный какой, — ухмыльнулся очкарик, — ну хорошо, объясняю. Настоятельница монастыря, торгует невинностью, и неплохо на этом зарабатывает, — видя, что я нахмурился, Рамус досадливо цыкнул, — Вот же! Это очень дорого, да, но товар одноразовый, сам же понимаешь? Хотя думаю, ты нахмурился не поэтому. И вот тут начинается самое интересное, — он взял паузу, — я сварил ей зелье, которое вызывает видения, и частично связывает волю. Девушкам кажется, будто они спят, а на утро они просыпаются у себя, и бегут к настоятельнице рассказывать о кошмаре. И, — он хохотнул, — Их вера становится такой незыблемой, а труд таким рьяным…. Ну ты понял, да? И все в выигрыше.

— Ну, допустим, — кивнул я, — но вопрос, почему ты не идешь сам, остался без ответа.

— Ну, — замялся очкарик, — я немного поссорился с настоятельницей, и она сказала, что мне тут больше ничего не светит. А ты человек новый, тебя она обманывать не станет.

— Рамус, — снова вздохнул я, — зачем тебе вообще девушка?

— Вот ты твердолобый, — зашипел очкарик, — Тебя в детстве на пол не роняли? Да, чтобы смягчить, то обстоятельство, что твоя рыжая подруга, в этом смысле свою ценность уже потеряла. Не ты часом к этому руки приложил?

— И нужно было все так усложнять? — огрызнулся я, — Еще и это кольцо нацепил.

— А с какой стати мне тебе доверять? — изумился он, — Все сделаешь, как сказал. Вернемся назад и сниму.

— Да ты вообще никому не доверяешь! — тихо звякнув монетами, я пошел в указанном направление, а следом мне долетело:

— И горжусь этим.


***

Алтарь был старым. Женщина в капюшоне и широком плаще, вздымала к небесам руки, с отчаянной мольбой к небесам, а перед ней был каменный столб, не шире суповой миски. Я, как и было сказано, положил кошель на него, с любопытством ожидая развития ситуации. На самом деле, если бы Рамус мне все рассказал там, я и сам не отказался бы прогуляться, а теперь он добавил еще один пунктик к справедливому возмездию в его сторону.

Что-то щелкнуло и сердцевина столба пошла вниз, утягивая за собой и кошелек. Через некоторое время голос и правда спросил: черная или белая? А я, как и планировалось, ответил: красная. На минуту повисла тишина, потом голос вздохнул, а сердцевина столба вернулась на место, уже без кошелька. Моя миссия была закончена, и я уже собрался уходить, но на алтаре что-то блеснуло. Протянув руку, я ожидал найти там вывалившуюся монету, и жутко удивился, обнаружив золотой перстень. Рассмотрев поближе, я увидел на нем тот же рисунок, что и на треклятом диске старикашки в желтом халате.

— Дождалась, — раздался сверху голос, но другой, не тот, что раньше, а словно шорох сухих листьев на ветру. Перстень словно сам, прыгнул на мой палец, а по статуе женщины прошла глубокая трещина. На мгновение мне стало жутко больно, я скривился и уже хотел закричать, но меня отпустило, а когда я выпрямился, все стало выглядеть несколько иначе. Пожав плечами, я поднес руку к глазам и попытался его снять, но перстень словно прилип к пальцу, да еще и рукав все время мешал. Вообще рубашка на мне сидела так, словно я внезапно уменьшился.

Я резко схватил себя за грудь, и сдавленно выругался. А точнее, выругалась! Потому что я снова стала собой. Скатившись по штанине, на землю упало железное кольцо, оно и понятно, держаться ему уже не на чем. А следом за кольцом, упали и штаны, да и сапоги теперь были слишком свободны. Скинув их с ног, и схватив в одну охапку со штанами, я в панике спрятала все под ближайший камень, заодно засунув туда и кольцо очкарика. Испуганно оглядываясь, пошла ближе к кельям, возможно, там вывесили белье после стирки? Бегать в одной рубашке по городу я бы не решилась. На мою удачу, там действительно висели постиранные робы, я схватила одну, натягивая на себя, и хоть она была еще влажная, но это всяко лучше, чем поношенная мужская рубашка.

— Кто тут? — из кельи показалась фигура, и схватила меня за руку, — Ты почему еще здесь? — удивилась она, — Все давно спят.

Женщина оказалась необычно сильной, и практически волоком потащила меня по пустому коридору.

— Так, так! — выход нам перегородила еще одна фигура, подойдя к нам и подняв свечку в руке повыше, она рассмотрела лица, а плотом расплылась в жуткой улыбке, — Плохих девочек надо наказывать. Держи её!

Меня тут же схватили сзади крепкие руки, я честно пыталась выбраться, но куда там. Ей бы подковы ковать, а не гимны петь. Настоятельница ловко поймал мой нос, с явным опытом зажимая его пальцами, и дождавшись моего судорожного вдоха, влила какую-то гадость. Я закашлялась, и железные руки, наконец, разжались. Резко отскочив, я почувствовала, как все поплыло перед глазами, а пол стал ближе, но, не дав мне упасть, меня снова подхватили сильные руки и, поддерживая, повели по коридору, а в голове всплыл рассказ Рамуса. Вот же черт! Я снова куда-то влипла.

Перейти на страницу:

Похожие книги