Цена свободы. Дверь через дверь

Сейчас он впервые и в полном объеме предстал в образе злодея. Именно это настойчиво утверждалось в сознании Лены. Никогда до этого, никогда нельзя было этого представить. Могло бы не уложиться в понимании, но то, что было новым, что уже прочно владело Леной, говорило спокойно и уверенно: иначе нельзя, если иначе, то ничего не будет, ничего у нас не получится.

Вновь прочная и грубая веревка передавила дыхание. Наталья Владимировна потеряла равновесие. Егор ослабил нажим, а после, с помощью всё той же веревки, вернул мать на ноги.

– Ты не убьешь меня, ведь тогда не узнаешь, где твоя рукопись и тогда не сможешь убить моего Егора – еле слышно, какими-то отрывками бормотала Наталья Владимировна.

– Если ты скажешь, где рукопись, то не убью твоего Егора – предложил Егор

– Не верю, поэтому, не скажу, если скажу, то мой сын умрет – не согласилась Наталья Владимировна.

В этих словах прозвучала уже полная обреченность. Наталья Владимировна приняла решение. Только одно мешало ей – осознание, которое не помещалось в объем головного мозга, которое было выше всяких измерений. Её сын в клинике, она смогла убедиться в этом лично. Его глаза отреагировали на её присутствие, он её ощутил, он обрадовался тому, что мама рядом с ним, что она его никогда не бросит, и он не спросит о том, где находится эта чертова рукопись, которая убила всю счастливую жизнь, которая сумела всё похоронить заживо, и которую она спешно разделила на две части, большую и меньшую. Торопилась, казалось, что еще несколько секунд и в квартиру ворвутся сотрудники госбезопасности. Одну часть передала Ларисе Евгеньевне, другую Людмиле Алексеевне, сказала, что это ерунда, но лучше, чтобы это не попало в руки государства. Подруги не могли отказать, и не отказали. Прошли годы, лишь по одному разу вернулись воспоминания о странных бумагах, и случилось это почти сразу. Лариса Евгеньевна и Людмила Алексеевна были сильно напуганы. Обыск дело серьезное, допросы в компетентных органах тоже нельзя отнести к пустяковым вещам. Но ведь не одна из них ничего не сказала, и не в одном из случаев, сотрудникам ничего не удалось найти. Странная аура охраняла бестолковое сочинение сына – так, именно таким образом, неоднократно думала Наталья Владимировна. Еще сильно помогло, что Лариса Евгеньевна и Людмила Алексеевна никогда не были дружны между собой, каждая из них была подругой Натальи Владимировны, иногда пересекались в общей компании, но друг с другом подруги Натальи Владимировны не дружили. Разница в возрасте, разность интересов, и то, и другое, что-то третье, уже не имеет значения. А после, когда всё успокоилось и перетерлось. Да, случились разговоры о злополучных бумагах, но каждый раз тематика переходила к личному несчастью Натальи Владимировны, бумаги уходили в сторону, оставались в своем определенном положение. Дальше забвение продолжало надежно охранять свое сокровище, стоимость которого была недоступна действиям однообразного и ограниченного мира.

– Тогда умрешь ты, а тот, кого ты называешь своим сыном, он мертв давно. Ты понимаешь? Неужели до тебя не доходит, что твой сын перед тобой, и ты заставляешь его делать самое гнусное злодеяние из тех, что возможны. Ты понимаешь или нет? Ты и только ты сама не оставляешь мне выбора. Тебе хочется, чтобы твой сын остался живым мертвецом! А что будет с ним, когда умрешь ты? Я тебе отвечу: ничего! Ровным счетом ничего! Он даже не узнает об этом, он никогда ничего не поймет! Дай мне шанс, дай нам всем шанс! – сейчас Егор уже не говорил, он кричал.

– Что будет, если бумаги попадут к тебе – тихо спросила Наталья Владимировна.

Её лицо было совершенно бледным. Ни одной капельки крови не поступало в капилляры, неестественно выглядел рот. Погасшими, тяжелые с мутной поволокой глаза.

– Вот это лучше – Егор значительно ослабил веревку.

– Мы исчезнем, но ты будешь знать, что твой сын жив, что он сумел победить мрак небытия – произнес Егор.

– А мой сын, тот настоящий Егор – прошептала Наталья Владимировна.

– Вновь, нет его, его нет, он лишь оболочка – закричал Егор.

– Тебя нет, тебя не может быть – опустив голову, произнесла Наталья Владимировна.

Егор тяжело дышал. Лена видела, что у него самого трясутся руки.

– Рукопись искал Кондрашов, искали сотрудники – произнесла Наталья Владимировна.

– Говори дальше – произнес Егор, совсем отпустив веревку.

– Они не нашли рукопись, я разделила её на две части – начала Наталья Владимировна, а после случилось непредвиденное, тело старушки затряслось, она начала задыхаться без помощи веревки.

– Сердце, сейчас я принесу таблетки – как могла, торопилась Лена.

Но было поздно. Приступ убил Наталью Владимировну в двадцать секунд.

4