Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации

Может показаться, что Геродот представляет себе человека довольно-таки жалким и в общем несчастным существом, со всех сторон окруженным некими враждебными и загадочными силами, которые внимательно следят за каждым его шагом, лишь выжидая подходящего момента для нанесения гибельного удара. В своей «Истории» он постоянно возвращается к, очевидно, очень важной и интересной для него теме зависти богов к выдающимся людям. На протяжении всего своего сочинения он упорно внушает читателю одну и ту же мысль: по своей природе боги страшно завистливы и терпеть не могут, когда кто-нибудь из людей намного превышает других смертных в богатстве, славе, могуществе и вообще вкушает больше счастья, чем ему положено судьбой. Они нарочно заманивают таких «счастливцев» в хитроумно расставленные ловушки и западни, усыпляют их бдительность множеством выпавших на их долю благ и испытывают удовлетворение, видя, как они погибают. Об этом мудрый Солон предупреждает лидийского царя Креза, возомнившего себя самым счастливым человеком на свете. «Крез! — задает он риторический вопрос своему собеседнику, — Меня ли, знающего, что всякое божество завистливо и капризно (непостоянно), спрашиваешь ты о человеческой жизни? » Зависть и капризы богов делают человека «игралищем случая». Он никогда не знает, что может с ним произойти на следующий день и потому до самой своей смерти не может с уверенностью сказать, что он действительно был счастлив. Крез не внял предупреждению афинского мудреца и вскоре жестоко за это поплатился. Сначала он из-за нелепой случайности потерял своего горячо любимого сына, а затем сбитый с толку двусмысленными ответами оракулов ввязался в войну с владыкой персов и мидян Киром, потерпел поражение и сам едва избежал смерти. Но та же участь постигла в дальнейшем и самого Кира. Неизменно сопутствовавшее ему военное счастье заставило его забыть об осторожности, когда он выступил в свой очередной поход против диких и воинственных кочевников массагетов, рассчитывая замкнуть кольцо своих владений на востоке. Здесь в рассказе Геродота вновь возникает тема «зависти богов»: Крез, сопутствующий Киру в качестве советника, напоминает ему о том, что он сам и его воины смертны и, стало быть, не могут равняться с богами, которым все доступно и все позволено, а также и о том, что «существует круговорот человеческих дел, который не допускает, чтобы всегда одни и те же люди были счастливы». Однако Кир поступает так, как если бы он и в самом деле был богом, и, вторгшись в земли массагетов, находит в бою свою смерть.

Судьбу Кира во многом повторяет и один из его преемников на персидском престоле Ксеркс. И его перед началом похода на Элладу предупреждает о подстерегающей его зависти богов мудрый советник Артабан: «Ты видишь, как перуны божества поражают стремящиеся ввысь живые существа, не позволяя им в своем высокомерии возвышаться над другими. Малые же создания вовсе не возбуждают зависти божества. Ты видишь, как бог мечет свои перуны в самые высокие дома и деревья. Ведь божество все великое обыкновенно повергает в прах. Так же и малое войско может сокрушить великое и вот каким образом: завистливое божество может устрашить воинов или поразить перуном так, что войско позорно погибнет. Ведь не терпит божество, чтобы кто-либо другой, кроме него самого, высоко мнил о себе». Ксеркс, выслушав эти слова, колеблется, не зная, на что решиться. Но боги, очевидно задумавшие его погубить, искушают его обманчивыми сновидениями, побуждая как можно скорее выступить в поход. Презрев все доводы благоразумия, Ксеркс идет войной на Грецию и терпит сокрушительное поражение на море и на суще. Сам Фемистокл, которому греки были обязаны своей победой над персидским флотом в битве при Саламине, убежден в том, что и он сам, и другие греческие военачальники, участвовавшие в этом сражении, были лишь орудием в руках богов, вознамерившихся покарать спесивого владыку персов за его неслыханое самомнение и нечестие. Геродот приводит его слова: «Ведь этот подвиг совершили не мы, а боги и герои, которые воспротивились тому, чтобы один человек стал властителем Азии и Европы (в подлиннике сказано букв, „позавидовали тому". — Ю. А), так как он нечестивец и беззаконник. Он ведь одинаково не щадил ни святилищ богов, ни человеческих жилищ, предавая огню и низвергая статуи богов. И даже море повелел он бичевать и наложить на него оковы».