Цена тревоги

— Ну хорошо. Все равно я с тобой. Если надо будет поговорить, приходи не раздумывая. Если тебе нужно выплакаться, помни, что у тебя есть мама, которая тебя любит и всегда утешит.

Матьё кивнул, и она вышла из комнаты, прикрыв дверь. Закончился какой-то этап. Ее сын решил, что он теперь мужчина. И хотя она знала, что однажды это произойдет, было ощущение, словно ей дали пощечину.

Скоро пришел Даниель. Николь уже звонила ему на работу и рассказала о случившемся. В пятницу у него было не так много дел, как на неделе, и он вернулся домой пораньше. К тому времени как он приехал, Мартин уже убрал труп собаки и отравленные мясные шарики, которые смог найти. Когда муж вышел из машины, Николь увидела, что он сильно подавлен.

Даниель был очень привязан к собаке, и то, что произошло, сильно огорчило его.

Даниель тяжело опустился в кресло. Николь обеспокоенно смотрела на него, просчитывая в уме, сколько времени нужно, чтобы «скорая» приехала из Пуатье и отвезла его в больницу, если ему вдруг станет плохо с сердцем.

Но никаких тревожных признаков не было. Лечение наперстянкой, кажется, давало хороший эффект.

Она налила мужу виски, рассказывая, что произошло. Мартин пришел с «рапортом»: собаку отравили мясными шариками с ядом внутри. По его мнению, есть три основные версии: или им мстят через собаку, или убийца тот, на кого собака хотела напасть и он тоже отомстил ей, или кто-то хочет ограбить замок и начал с того, что избавился от собаки.

Когда шофер вышел, Даниель в который раз заговорил о том, как хорошо, что он его нанял.

— Теперь, когда у нас нет собаки, я бы не был спокоен, оставляя вас здесь одних.

Николь ничего не ответила. Ее взволновала смерть Бебе. Кто мог так их ненавидеть? Или это действительно была месть самому Бебе? Но кто же специально пришел и убил собаку, которая никому не мешала?

Вообще-то единственный, к кому собака в последнее время была настроена враждебно, был сам Мартин. Могло ли… Нет, она даже не хотела об этом думать. Если ей в голову приходят такие мысли, она, наверное, параноик.

Луиза пришла сказать, что ужин готов. Николь боялась, что Матьё не захочет спуститься и останется в своей комнате, наедине со своим горем, но он пришел к ужину, что Николь расценила как подвиг.

В течение всего ужина Николь пыталась разговорить мальчика, но безуспешно. Он замкнулся в своем молчании. Она старалась отвлечь детей разговором насчет завтрашнего ужина, спрашивая у них, что бы им хотелось съесть, ведь они будут ужинать со взрослыми… Хлоя высказала свои пожелания, но Матьё молчал, мысли его витали далеко отсюда. Это волновало Николь, и она попыталась еще раз:

— Матьё! Не надо прятать, скрывать чувства! Я понимаю, что у тебя настоящее горе, но не надо переживать его в своем углу! Ты еще ребенок, и плакать, когда страдаешь, нормально!

Вмешался Даниель:

— Подожди, не будем категоричными. Матьё мальчик. Скоро он станет мужчиной. Он перешел в шестой класс, это для него новая эпоха в жизни, целый мир. И в этом мире мужчины не плачут. Не надо поощрять его оставаться маленьким мальчиком. Матьё становится подростком, ему нужно бросать старые детские привычки.

— Но ему всего лишь двенадцать!

— В этом возрасте взрослеют.

Николь недоверчиво посмотрела на Даниеля. Он ли это говорит?

— Ты не можешь понять, — продолжал ее муж. — Ты женщина, тебя воспитывали соответственно. Ты понятия не имеешь, что такое жизнь мальчишки в этом возрасте. Тебе ничего не прощают! Мальчишке, который заплачет перед своими товарищами, потребуются потом годы, чтобы вернуть их уважение!

— Уважение группки мальчишек…

— …единственно важное в этом возрасте. Примет ли тебя группа — вопрос выживания. Не показывать своих слез, несмотря на огорчение, — минимальный критерий для того, чтобы тебя приняли в подростковый коллектив.

Николь покачала головой. Такие аргументы были недопустимы.

— Группа… А почему не племя? Под предлогом мужественности, смешным и старомодным, нормальные люди превращаются в маленьких бесчувственных дикарей!

— Может быть, но таковы требования общества.

— Обществу не мешало бы измениться!

— Давай прекратим этот разговор, тебе известно, что я думаю по этому поводу, а мне — что думаешь ты. Но ты прекрасно знаешь, что общество, в котором мы живем, строится именно по этой модели. Лучший способ подготовить наших детей защищаться в жизни — это объяснить им систему устройства мира, в котором им предстоит жить, а не расписывать им утопию.

Николь замолчала. Следовало признать, что Даниель прав. Она мечтала об идеальном мире, где царила бы справедливость. Но знала, что он не наступит завтра и что воспитание детей на принципах честности и доверия к ближнему плохо подготовило бы их к тяготам жизни, не защитило бы от общества, становящегося все более эгоистичным.