Цена Веры (ЛП)

Ещё до того, как он отправился на последнюю охоту на ведьм, даже до последней ссоры с Джеззет, он решил, что пришло время что-то менять, время убраться подальше от проклятого города. Арест Джез лишь убедил его, что и в самом деле настало время уезжать. Они оба всегда хотели увидеть дракона, но сейчас, увидев, Танкуил понял, что предпочёл бы оставить этих существ для легенд и фантастических разговоров в тавернах. В реальности эти чудища были громкими, вонючими, тревожно умными и опасными – ничего опаснее он раньше не видел. Он знал: чистой удачей было то, что во встрече с драконом принца Наарска он дожил до момента, когда прибыл герольд.

Они дошли до огромных дверей зала. По правде говоря, те были чуть толще листов бумаги, и Танкуил не понаслышке знал, как мало уединения они дают. Герольд повернулся к нему со странным выражением лица.

– Арбитр, ей больно. Я бы посоветовал… осторожность и терпимость.

Танкуил чуть не спросил Драконьего герольда Травайна о преступлении Джеззет. Они долго путешествовали вместе, и за всё это время почти не говорили. Танкуил слишком боялся задавать вопрос, поскольку герольд мог обидеться и сбросить арбитра со спины дракона. Они летели довольно высоко, а Танкуил так и не научился махать руками достаточно быстро для полёта.

Герольд раздвинул двери и вошёл внутрь, а Танкуил последовал за ним в огромный зал. Он насчитал шестнадцать Драконьих рыцарей, и с учётом их подготовки, их, скорее всего, было достаточно, чтобы убить его шестнадцать раз, скажи он неверное слово. Четверо стояли наготове у дверей, наблюдая и ожидая. Ещё двенадцать стояли поблизости от помоста с троном из костей дракона. Императрица сидела на троне, суровая и неподвижная, в громоздких парадных одеждах и с бесстрастным выражением лица, по которому невозможно было хоть что-то прочитать. Позади неё развалилась дракониха, матриарх, и Танкуил не мог ничего с собой поделать – её размер повергал его в благоговейный страх. Прошёл всего лишь один день с тех пор, как он сражался с драконом Наарска и едва не умер, хотя казалось, это было давным-давно. Эта дракониха размером была раза в полтора больше, и, решил Танкуил, в полтора раза опаснее.

Он остановился перед помостом. Между ним и маленькой императрицей было большое расстояние и дюжина Драконьих рыцарей. Он не поклонился, не встал на колени – неуместно было бы так поступать. Танкуил был арбитром, представителем Инквизиции, и он отвечал лишь перед советом и Вольмаром, а эта императрица определённо не имела отношения ни к тому, ни к другому.

Он ждал, глядя прямо в лицо девушке на троне, и не говорил ни слова, хотя неизвестность уже словно проедала раздражающую, мучительную дыру в его животе. Он чувствовал, как дрожит рука в кармане, а потом она сомкнулась на чём-то маленьком и деревянном, слишком маленьком, чтобы быть руной и сделанном из более прочного дерева. Танкуил понял, что это один лат, и, хотя он не помнил, как украл его у герольда, монета укрепила его решимость и успокоила нервы, как могли успокаивать лишь кража и Джеззет.

– Я вызвала вас, арбитр Даркхарт, – сказала, наконец, императрица, когда стало ясно, что Танкуил не собирается заговаривать первым.

– Я заметил, императрица, и вы организовали столь замечательное сопровождение, хотя герольд был несколько лаконичен.

Мучительная тишина опустилась на огромный зал – все ждали ответа императрицы.

– Мастер Клинка Джеззет Вель'юрн арестована.

Танкуил покачал головой.

– Насчёт этого…

– По обвинению в плотских отношениях с моим возлюбленным.

Танкуил не сдержался, с его губ сорвался раскат хохота, и он не мог не отметить, как напряглись два ближайших Драконьих рыцаря.

– Это… она не… это не правда.

Драконья императрица открыла рот, чтобы заговорить, но Танкуил перебил её, сделав шаг вперёд, несмотря на смертоносную силу, посвятившую себя защите жизни девчонки, и немного повысил голос.

– Отпустите её немедленно. У вас нет прав задерживать её. Обвинения ложны, а если бы они и были правдивы, если спать с Дрейком Моррассом преступление, то вам следует арестовать половину Пиратских Островов. Освободите её.

Дракониха позади императрицы всколыхнулась и зарычала, вперившись ему в глаза своими тёмными глазами.

– Вы смеете приказывать мне? – крикнула императрица.

Танкуил едва и сам не закричал в ответ, когда заметил, как герольд едва заметно покачивает головой. Тогда до него дошло, что пытаться силой заставить императрицу не самая лучшая идея. К несчастью, дипломатии в Инквизиции не учили, поскольку никаких переговоров с еретиками быть не может. Однако, поскольку императрица не являлась еретиком, и, судя по скудному знанию Танкуила, была полностью в своём уме, он решил, что, быть может, переговоры с этой женщиной будут более плодотворны, чем его казнь.

Он глубоко вздохнул и успокоился, протёр глаза и посмотрел в пол.

– Я прошу прощения, императрица. Я не имел в виду… Мне просто кажется, что в эти обвинения сложно поверить. Предполагаю, что у вас есть доказательства.

– Признание Дрейка.