Цена власти

— Да! Меня могут убить, — Саян постарался придать собственному голосу как можно более строгий тон. — На войне такое бывает. Но! Мне позарез нужно уважение сородичей. Понимаешь? Позарез! С помощью ложек, мисок и горшков я его не добьюсь. Превыше умения ловко точить камни и мастерить стрелы для мужчины важнее уметь защищать свой род, тебя защищать, дочь нашу. Правильно я говорю? — Саян повернулся к дочери.

— Да, папа, — девочка кивнула. — Только мама всё равно не хочет, чтобы ты пошёл с Лютым.

Саян щёлкнул ногтем по ложке, в душе тихо кипит раздражение. Будь у него честно заработанный авторитет, то он мог бы влиять на сородичей куда больше. Особенно, если бы его выбрали Сахемом Мудрой Совы. Роль условно уважаемого ремесленника давно исчерпала себя. К счастью, кроме охоты и знаменательного трофея существует ещё один не менее почётный путь: бросить в жертвенный огонь перед идолом Вема-защитника кисть врага. Благо войны между племенами тлеют постоянно.

Первобытная дипломатия не отличается сложностью и хитросплетением интересов. Если с соседним племенем надлежащим образом не заключён мир, значит оно считается враждебным.

Зато, с другой стороны, война дело сугубо добровольное. Только когда нападению подвергается родное стойбище, святая обязанность каждого мужчины встать на его защиту. Крупномасштабные войны, когда на поле боя встречаются два враждующих племени целиком, возникают редко.

Утус Гобан, охотник из рода Речной Цапли, каждую весну собирает военный поход. За ярость в бою его прозвали Лютым. Любой желающий может присоединиться к нему и тем самым добыть столь необходимое и желанное признание сородичей. Именно во время очередного налёта на стойбище враждебного племени можно будет добыть столь нужный трофей, он же пропуск на обряд посвящения.

Только, увы, именно с Лютым шесть лет назад ушёл первый муж Инсы. Ушёл за славой, за военной доблестью, но так и не вернулся. Инса ненавидит Лютого. Желание Саяна присоединиться к выдающемуся охотнику и воину вызвало у неё сначала яростный протест, а потом тихое неодобрение.

— В конце концов мы все рано или поздно отправимся к звёздам, — Саян выложил очередной аргумент. — Если на то пошло, то с таким домом, — Саян выразительно развёл руками, — ты быстро найдёшь нового мужа.

Эмоциональная речь не произвела на жену никакого впечатления. Инса даже не шелохнулась.

— Ну откуда у тебя такая уверенность, будто меня обязательно должны убить? — спросил Саян. — В том, что Дисет не вернулся, нет вины Лютого. К тому же…

— Дисет оставил после себя Шиму.

Словно богиня ночи Инса вышла из полумрака. На её платье из шкур косули заиграли подобранные со вкусом оттенки рыжего.

— И поэтому он не умер, — тихо закончила супруга.

А это что-то новенькое, Саян качнулся на табуретке. Такой аргумент жена ещё ни разу не использовала.

— Ещё скажи, будто именно по этой причине ты так и не родила мне ни сына, ни дочь, — со злостью брякнул Саян.

Болезненный упрёк попал точно в цель. За четыре года совместной жизни Инса ни разу даже не забеременела, от чего очень сильно переживает. Ведь один раз она уже доказала, что может быть матерью. Инса сжала кулачки и вновь отступила в полумрак.

Обижать любимую женщину, пусть даже с горяча, дело неблагодарное.

— Инса, ради бога, не злись на меня, — торопливо заговорил Саян. — Я давно подозреваю, что дело вовсе не в тебе. У Ягиса с Ансивом с детьми так же не ладится. Но и ты постарайся меня понять: мне нужно, очень нужно, добиться уважения сородичей. Мои друзья уже прошли обряд посвящения, а я нет. Они имеют право выступать на собрание рода и племени, а я нет. И это меня очень, очень, очень огорчает. Прошу тебя, давай хотя бы в этот последний день перед Большим сбором не будем портить друг другу жизнь. Дороже тебя, Иссаама и Шимы у меня никого нет. Ради вас я вернусь даже с того света. Обещаю.

Инса, наконец, вышла из полумрака возле стены и присела за стол.

* * *

Большая лодка из звериных шкур плавно скользит по речной глади Акфара. Саян вместе с приёмным сыном загребает вёслами. На корме красавица Инса задумчиво смотрит на заросший камышом берег. На носу расположилась весёлая Шима. В перерывах между гребками Саян то и дело бросает взгляды на дочь. Девочка с детской непосредственностью обозревает речные просторы. Мешки с товарами аккуратно уложены на дно лодки и укрыты тёмными шкурами.

За пять лет из тощего мальчишки Иссаам вырос в широкоплечего и крепкого юношу. Тёмные волосы завиваются большими кудрями. На щеках и подбородке пробивается первая ещё мягкая щетина. Тело налилось упругими мускулами. А вот нос как был, так и остался большим и курносым. Бич работорговца оставил на спине и груди парня многочисленные следы. Тонкие рубцы наискось протянулись через лицо.