Цена власти

Четвёртый год подряд охотников поражает необычный вид и качество казалось бы самых обычных вещей. Те же ножи, стрелы, копья, иголки, скребки и прочие бытовые мелочи режут, протыкают, скребут не хуже, чем изготовленные руками любого другого охотника. Только изделия Саяна гладкие, ровные, аккуратные и прямые. Если стрела, то древко идеальной цилиндрической формы. Если наконечник для стрелы, то обязательно ровный треугольник с гладкой заточкой. Саяна считают колдуном. Пусть он не умеет общаться с духами предков и прогонять болезни, зато без магии, без помощи самого Великого Создателя, сотворить подобное невозможно. И хоть кол на голове чеши.

Больше всего соплеменников поражает и завораживает схожесть его изделий. Четыре арбалета словно братья близнецы: одна и та же длина, ширина, толщина и форма. У шести ножей один и тот же изгиб режущего края, рукоятки как две капли воды и даже толщина лезвий одна и та же. Тут точно не обошлось без магии.

Между тем секрет подобного фокуса прост: Саян никогда и ничего не делает в штучном экземпляре. Если стрелы, то сразу сотню; если иголки, то не меньше пары десятков. Мерки и шаблоны существенно облегчают и ускоряют работу. В мастерской под навесом возле земляной избушки полно заготовок на разной стадии обработки. Саян занимается массовым выпуском продукции.

До подобных тонкостей организации производства первобытные люди додумаются ещё не скоро. Из-за скудости ресурсов и трудоёмкости даже самых простых вещей они никогда и ничего не делают про запас, только по мере надобности. Если у охотника сломалось копьё, то он сделает новое. Если у женщины разбился горшок, то она слепит новый. Ни один охотник не сделает пару копий про запас, и ни одна женщина не будет лепить горшки на год вперёд.

Сейчас начнётся. Саян терпеливо сидит перед шкурой с товарами, глаза полуприкрыты. Соплеменники в полголоса переговариваются между собой. Каждому хочется заполучить хотя бы один из арбалетов. Но цена… Знают по прошлым Большим сборам — цена немалая.

Наконец, один из охотников присел напротив. Мозолистые руки вытащили из небольшой сумки пузатый узелок и положили его рядом с арбалетом. Зрители разом притихли.

Саян открыл глаза, приятно чувствовать себя хозяином положения. А вот с расспросами торопиться не следует. Судя по рисунку на костяной пряжке (несколько вертикальных чёрточек, а над ними птичка-галочка) потенциальный покупатель из рода Лугового Сокола. На вид больше сорока. Лицо до самых глаз заросло клочковатой бородой. Виски тронуты сединой.

— Тус Умелец, — гулким голосом произнёс охотник, — я хочу твой арбалет.

— Что дашь взамен? — Саян выпрямил спину.

— Вот. Мне сказали, что ты очень ценишь это.

Грубые пальцы развернули таинственный узелок. Края квадратной шкурки упали. Превеликий Создатель, Саян молча сглотнул. Тёмно-жёлтыми цветами заиграло, заблестело… золото. Бугристые самородки чистейшего золота пирамидкой возвышаются рядом с арбалетом.

На Земле за такую кучу золота можно запросто купить дорогую иномарку с крутым тюнингом, матовыми стёклами, спутниковым противоугонным устройством и парой тёлок в салоне в придачу. Ещё бы осталось на дорогой ресторан, чтобы как следует обмыть покупку с теми же тёлками. Но здесь, на Миреме, цена у золота другая.

Единственное, на что годится золото, так это украсить уши и пальцы владельца. Другой практической ценности у него нет. Как слишком мягкое золото совершенно не годится для ножа или наконечника для стрелы. Да и мало его. В качестве универсального товара, мерила жизненного успеха, первобытные охотники его не признают. Случайному обмену между племенами слишком, слишком далеко до полноценной торговли. В местном языке напрочь отсутствует слово «деньги». Только, Саян тихо выдохнул, Сергей так и не научился подходить к драгоценному металлу исключительно с практической стороны.

Кучка золота притягивает взгляд. В душе с треском и руганью столкнулись противоречивые желания. И заполучить его хочется, и на кой хрен оно сдалось? У Инсы, жены, и так самый большой набор золотых украшений в роду.

— Да, верно говорят, — Саян с трудом оторвал взгляд от золотой кучки. — Золото нравится мне. Но этого будет мало. Дай что-нибудь ещё или выбери что-нибудь другое.

— Мне не нужно ничего другого, я хочу арбалет, — охотник упрямо мотнул головой. — Больше у меня ничего нет.

Только в первобытном обществе слова незнакомого мужчины можно смело принять на веру. Раз охотник сказал, что больше у него ничего нет, значит у него действительно больше ничего нет. Господи! Глаза сами зацепились за золотую кучку. Как же оно манит к себе.

Разочарованный охотник протянул руку к золотой кучке. Ещё заберёт, чего доброго.

— Подожди, — Саян накрыл вожделенную кучку ладонью. — Откуда оно у тебя?

— Всё прошлое лето и осень я собирал его в ручье, — охотник вновь сел прямо. — Руками я вытаскивал на берег песок и искал в нём жёлтые кусочки. Специально для тебя, тус Умелец, чтобы обменять на твой арбалет.