Цена власти

Ходкий ботник тихо раздвигает носом прибрежные заросли камыша. Маленькая охотничья лодка словно призрак скользит по воде. Заряженный арбалет в полной боевой готовности покоится на коленях. Весло тихо опускается в тёмную воду, Саян плывёт по извилистой лесной речушке.

Середина осени. Денёк для охоты на уток лучше не бывает. Облака сплошным серым одеялом затянули небо. Сыро и прохладно. Влага тонкой плёночкой стелется по веслу и стекает по низким бортикам ботника. Временами из серых туч сыплется мелкий дождик. Лёгкий ветерок волнует тронутые желтизной камыши.

В такую погоду утки чувствуют себя вольготно, летают ниже обычного и без привычной спешки. А всё потому, что не боятся пернатых хищников. Как говорят бывалые охотники, сырой лунь — плохой летун. На корме ботника, в плетёной корзинке, пара подбитых селезней, но день в полном разгаре.

Саян сам выдолбил лодочку из цельного ствола осины, длиной более двух метров, плоское днище и заострённый нос. Неказистый ботник удивительно лёгок на ходу. За день на нём можно запросто проплыть шестьдесят с гаком километров. Саян сидит вытянув ноги на дне ботника, так его меньше видно. До воды в прямом смысле рукой подать.

Обычно с ботника охотятся парой. Один гребёт, второй стреляет. Но лучше плавать в одиночку. Когда сам гребёшь, то колебания лодочки зависят от тебя и только от тебя, что существенно облегчает стрельбу. Главное, не шуметь веслом, не стучать и не плескаться. Упаси господи, болтать или напевать. Больше камышового луня, огня и бури утки боятся человеческого голоса.

Ботник тихо сплавляется вдоль кромки камышей, Саян внимательно оглядывает мелкие заливчики и пятачки свободной воды. Утки готовятся пуститься в далёкое путешествие на юг. Через пару недель охотиться будет не на кого.

Вот сквозь тонкие стебли камышей сверкнул пятачок свободной воды. Саян тут же плавно развернул ботник и углубился в прибрежные заросли. Высокие стебли плавно изгибаются нехотя расступаются перед носом лодочки. Саян улыбнулся, не зря полез в камыши. На воде, в каких-то пяти метрах, сидит утиное семейство. Вокруг матёрой утки суетятся вполне взрослые птенцы. Подростки похожи на мать, только немного меньше размерами, а оперенье отливает приятной свежестью. Весло тихо опустилось поперёк ботника, Саян поднял с колен арбалет.

Будь у него охотничье ружьё, то грохот выстрела распугал бы дичь на километр вокруг. Зато утиное семейство в полном составе могло бы перекочевать в корзину за спиной. Но у арбалета есть существенный плюс — тишина. Если стрелять правильно, целиться в крайнюю утку, то, возможно, будет вторая попытка. Если мимо, то арбалетный болт глухим шлепком нырнёт под воду. Даже если не попадёшь с первого раза, то остальные птицы не сразу сообразят, в чём дело. Главное, не шуметь и не болтать.

Саян плавно поднял арбалет. Вот крайний слева птенец-переросток отплыл дальше всех от матери, значит, он будет первым. Кончик болта хищно уставился в центр утиного силуэта. Короткий вздох и задержать дыхание… Последняя доводка… Правая ладонь плавно и осторожно поджимает спусковую планку…

Проклятье!

Старая утка дёрнула клювом в сторону берега. Испуганное кряканье не хуже ружейного выстрела. Выводок свечой взмыл в небо. Над головой хлопнули утиные крылья, лишь ветерок обдал лицо.

— Будь ты проклят, Хессан, и все твои приспешники, — Саян опустил арбалет.

Но… Что же напугало утиное семейство? Явно не повелитель вселенского зла и не он сам. Тогда кто? Ответ не заставил себя ждать. В просвете между зарослями показалась бурая спина. Кабан бредёт по брюхо в воде и шумно натыкается на стебли камышей. Молодой самец, почти подсвинок. Клыки, грозное оружие зрелых секачей, ещё не выглянули из-под верхней губы. Кабан сделал несколько шагов и плюхнулся в тёмную воду. Расходящиеся волны окрасились красным.

Подранок. За острыми ушами зияет глубокая рана. Кровь тоненькой струйкой стекает по морде кабана. Вместе с ней из молодого самца уходит жизнь. Очень скоро зверь окончательно дойдёт.

Раз есть подранок, значит по близости должен быть и охотник. Суровый обычай требует выслеживать и добивать раненых животных. А вот и он. Тёмное древко копья раздвинуло завесу камышей. Левая рука попридержала стену стеблей, показался охотник. Коленки заляпаны грязью. Спутанные волосы вылезли из-под серой шапочки. Саян так и замер в ботнике, зато сердце бешено заколотилось.

— Лихас, — губы чуть слышно прошептали имя заклятого врага.

Гордые глаза и грудь колесом. Такого трудно не узнать.

Мысли в голове вскачь, Саян стрельнул глазами по сторонам. Вчера утром Лихас ушёл на охоту. Взял бы пару друзей или молодых помощник. Так нет же! Один попёрся. Славы удалого охотника ему вечно не хватает. Ещё хочется.

Руки крепко сжали арбалет. Полированное цевьё ну уж очень удобно легло в левую ладонь.

Превеликий Создатель! А ведь это же… Случай! Невероятная возможность разом разделаться с проклятым конкурентом и заклятым врагом сама лезет в руки. Ох не зря в «Политик» карта Смерть чуть ли не сама налезла на карту утуса Лихаса. Но…