Цена вопроса. Том 1

Он стоял на площадке босой, в спортивных штанах, с обнаженным мускулистым торсом, сонным мятым лицом и взъерошенными волосами. Анна растерялась, остановилась на ступеньке, не зная, как правильно себя повести, чтобы и Гудвина не подставить, и «этого козла» осадить.

– Что случилось, Мышонок? – повторил Гудвин.

– Никита приехал за ключами, – выговорила она наконец, взяв себя в руки. – Он дверь захлопнул, теперь войти не может.

– Никита? А где он?

Только тут Анна сообразила, что не видит своего квартиранта. Он куда-то исчез из ее поля зрения. Бегом спустившись вниз, она огляделась: сумка Никиты стоит посреди комнаты, а самого его нет. Почти сразу же послышался звук воды в сливном бачке унитаза, потом и Никита появился.

– Здорово! – радостно крикнул он стоящему на верхней площадке Роману. – Извини, что потревожил, у вас тут романтическое всякое такое, а я влез…

– Как влез – так и вылезешь, – пробурчала Анна себе под нос.

И уже в полный голос добавила:

– Ничего страшного, никакого беспокойства. До вокзала сам доберешься? Или попросить Никитича вызвать тебе такси?

Ей казалось, что она вполне ясно дала понять своему квартиранту: дверь открыта, выход – там. Но квартирант не желал проявлять понятливость.

– Такси я и сам могу вызвать, – весело ответил он. – А чайку здесь не наливают?

Анна собралась было ответить резкостью, но в этот момент Гудвин уже оказался рядом с ней. И как он успел так быстро и неслышно спуститься? Анна моргнуть не успела, как почувствовала, что ее спина прижата к его голой груди, а руки Романа плотно обхватили ее под грудью. Тело его было сильным, большим, теплым, пахло гелем для душа, сном и совсем чуть-чуть – здоровым потом.

– Ты извини, дружище, – прогудел прямо над ее ухом голос Гудвина, – у нас времени не так много, и не для того я этот дом снимал, чтобы чай с тобой распивать. Не обижайся, но гостеприимство – не сегодня. Лады?

Квартирант, казалось, нисколько не был ни обескуражен, ни обижен.

– Да не вопрос, все понял, не маленький. Счастливо оставаться!

Он сунул ключи в карман, потыкал пальцами в телефон, вызывая такси, помахал рукой и исчез. Пока за ним не закрылась дверь, Гудвин продолжал обнимать Анну. Или делал вид, что обнимает. И только услышав скрип калитки, отпустил ее и отступил на шаг назад.

– Бедолага, – с искренним сочувствием произнес он.

– Почему?

– Потому что влюбился в тебя. А тут я. Думаешь, ему приятно смотреть, как мы обнимаемся?

– Тогда зачем же ты…

– Для картинки. Роль нужно не только играть, но и доигрывать до конца, меня так учили.

– Ладно, поняла. Ты уже встал или пойдешь досыпать?

– Выспался уже, мне достаточно.

Он огляделся по сторонам.

– Ну и свинство мы тут ночью развели…

– Никитич обещал горничную прислать. Слушай, Гудвин, все-таки мне кажется, что ты ошибаешься насчет этого козла.

– Ошибаюсь? В чем?

– Ну, что он мной интересуется. Я ничего такого не заметила. Вот ты меня обнимал, а ему как будто даже неприятно не было. Я специально смотрела, – задумчиво сказала Анна. – Мне даже показалось, что он радуется.

– Радовался он тому, что нашел тебя и раздобыл ключи. И по сравнению с этой победой все прочее казалось ему мелким и несущественным. Тем более я сказал, что времени у нас мало. Это же означает, что я скоро свалю в свою златоглавую столицу и ты снова будешь безраздельно принадлежать ему.

– Думаешь? – с сомнением спросила она.

– Уверен. Скажу тебе больше: твой Никита ужасно нервничал. Он был так напряжен, что у него синева вокруг рта проступила. А с чего бы ему нервничать, если он к тебе равнодушен?

– Гудвин! Он не «мой», он козел!

– Не цепляйся к словам. Ты завтракала?

– Кофе выпила с печеньем, все равно ничего больше нет, вы весь хлеб съели за ночь, даже котлету положить не на что.

Она вовсе не собиралась его упрекать, но все равно слова эти прозвучали как-то недовольно. Анна услышала собственный голос будто со стороны и снова расстроилась: «Вечно из меня эмоции лезут, когда надо и когда не надо. И как это люди умудряются владеть собой при любых обстоятельствах?» И дело ведь не в том, что ребята съели весь хлеб! Съели – и на здоровье, они всю ночь работали. Дело в этом ужасном, отвратительном сочетании слов «твой Никита». Мало того что она не выносит этого имени – имени человека, который для матери оказался важнее и дороже Анны, так еще и местоимение! Вот она и разозлилась, и сорвалась. Но Гудвин ничего про мать с Никитой не знает, да и про саму Анну не знает тоже, поэтому для него злость в ее голосе прозвучала совсем иначе и относилась к тому злосчастному хлебу, которого ей не досталось на завтрак. «И почему я такая нескладная!» – сердито подумала она и снова уселась к своему ноутбуку.

Орлов

– Грэнни привезет нас…

Малыш запнулся, вспоминая слово, и закончил по-английски:

– Soon.

– Скоро, – шепотом подсказала братику девочка-афроамериканка.

– Да, скоро, – радостно повторил сероглазый мальчик с кудрявыми светло-каштановыми волосиками.

– Значит, скоро увидимся! – радостно откликнулся Борис Александрович. – Учи русский язык как следует, здесь он тебе пригодится.