Цена времени. Книга 3

Начинала воплощаться в жизнь моя мечта, которую мы с Максимом продумывали долгими и холодными зимними вечерами, исписывая в расчётах драгоценную бумагу и подолгу дискуссируя над мелкими деталями производства. Мечта, которая заставила меня разобраться в тонкостях самых разных направлений: от производства войлока и конструкции телег, до механизмов кремневого замка и состава пороха. Мечта, которая продолжит сбываться, возможно, даже после моей смерти. Мечта превратить эту землю из поставщика леса и пушнины, за спиной презираемого на западе, в великую кузницу мира, где будет коваться новое государство. С новыми устоями, порядками и законами. Государство, о котором с придыханием и страхом будут твердить все: от английских баронов, до османских султанов. От французских вельмож, до арабских шахов. Государство, которое в будущем изменит мир.

Мечта, как говорится, мечтой, но чтобы её осуществить — нужно для начала обозначить более мелкие цели, достигая которые по итогу прийти к мечте. И следующая моя цель — Новгород. Одновременно ключ и от развитого запада, и от богатого востока. Кладезь купцов, готовых купить и, что тоже не мало важно — продать.

Сюда же я планирую в дальнейшем переместить все мануфактуры вместе с рабочими. Всё же задача сельских жителей — кормить город. А с внедрением нового стального плуга вместо деревянной сохи и, что самое главное, новой системы налогов, позволяющей бедным крестьянам поправить своё положение за счёт зажиточных, со следующего года стоит ожидать рекордных урожаев. Конечно, Новгородская земля не отличается плодородностью, однако пока я не могу рассчитывать лишь на импорт продовольствия, а потому придётся как-то кормить внезапно для всех появившийся класс рабочих, медленно, но уверенно выманивающий крестьян.

Мы вошли в город следующим утром, как и полагается, стройными рядами, с песней и, как бойцы уже привыкли, под множеством удивлённых взглядов местных зевак. Нам никто не смел помешать, а главные ворота внешней стены остались открытыми, хотя сначала несколько человек наверху зашевелились, завидев уж очень организованный, в сравнении с купеческими караванами, обоз. Многие люди в городе узнавали меня и приветливо махали руками, а кто-то даже истого крестился, завороженно глядя на ровный, как по линеечке выровненный марш.

Первым пунктом на нашем маршруте был мой участок, где нам предстояло оставить все повозки с провизией, воздушным шаром, ракетными установками и запасами патронов и ружей. Поместье стоит возле второй стены, однако, к моему счастью по другую сторону от детинца. Потому как за второй стеной, как рассказывали беженцы и горожане, полк уже изрядно пограбил всё, что только можно. А ведь Олаф в своём письме не давал таких указаний. Здесь же, в поместье, я выставил охрану аж из десяти человек. Кто знает, какие у Михаила связи в городе? А терять стратегические запасы я никак не хотел.

Стены Новгорода были построены таким образом, что контролирующие детинец войска полностью контролировали и единственную переправу через реку Волхов. А это значит, что сейчас все купцы, идущие по воде и желающие выставить свой товар на торг, вынуждены лишаться едва ли не половины всех своих покупателей. В общем, у кого детинец — тот контролирует переправу с основной части города в торговую. В целом, реку шириной не более двухсот метров можно переплыть и на лодке, а купцы могут швартоваться и у основной половины города. Однако факт остаётся фактом — пока детинец у предателей, торговля будет нести большие убытки.

К моему удивлению, стоило мне расположиться в моём первом в этом мире поместье, как уже через пол часа сюда прибыл и Мстислав. Всегда меркантильный купец сейчас выражал своим лицом крайнюю степень искреннего страха.

— Саша, что происходит? — Отрешённо спросил он, бледнея. — Почему полк уже седмицу как разбойничает над честными купцами и ремесленным людом?

— Воевода предал нас, Мстислав. — Положив руку на его плечо, произнёс я. — Он продался шведскому королю и сейчас ждёт его войско, чтобы открыть ему ворота города.

— Но… — Мстислав опустил взгляд. — Как же ж так?

— Вот так, дружище. В трудные для страны времена все предатели вылезают из своих щелей. Но главное в этот момент не растеряться и начать давить их одного за другим, понимаешь?

— Да. — Уверенно буркнул он. — Что от меня требуется?

— Для начала расскажи какие новости из Москвы и вообще из других городов. — Остудил его пыл я. — Что говорят купцы с юга?

— Всё худо в Москве, Саша. — Понуро буркнул Мстислав. — Бояре за власть дерутся, как волки за последнего зайца в худой год. Города всё чаще князей новых выбирают и объявляют себя отдельными от Москвы княжествами. Тверь и Владимир уже отделились, выбрав собственных князей. Те говорят, что присягнут только законному Рюриковичу или тому, кого народ сам царëм выберет. В Туле и Рязани народ волнуется и скоро наверняка тоже князей своих изберут. В общем, плохо всё, Саша. — Серьёзно проговорил Мстислав.

— Да уж, нехорошо, — Задумчиво протянул я. — А много ли сейчас купцов с Европы, что на кораблях пришли?