Цена времени. Книга 4 (СИ)

Интерлюдия. Александр. Окрестности Новгорода.

Я встрепенулся, услышав вдалеке раскатистый гром пушечных выстрелов. Облокотившись о ствол могучей сосны, я присел на землю. Меланхолия и сонливость, окутавшие меня и не отпускавшие моё сознание на протяжении, наверняка, очень долгого времени, разом испарились, сменившись порывом тревоги.

— Ну вот, — сказал я самому себе, — И до Новгорода весть дошла.

Мне сообщили о потерях экспедиционного корпуса ещё вчера, за сутки до того, как он прибыл в город. Как сейчас помню: вчитываюсь в список потерь, переданных необычно напряжённым гонцом и постепенно прихожу в траурное состояние. Впрочем, оно одолевало меня всякий раз, когда мне сообщали о боевых потерях моей маленькой, но пока что очень эффективной армии. Однако в тот день всё было не как всегда. Мой взгляд скользнул на последнюю, выведенную с особой аккуратностью строку списка и я замер в немом изумлении. В ушах зазвенело, а разум помутнел. Генрих остался там. Я не стал выяснять обстоятельства его гибели, меня это волновало не так сильно. В тот момент, как и сейчас, в моей голове поселилась одна гнетущая мысль. Я просто не верил в то, что потерял его. Первого своего сподвижника, своего друга…

Сразу после получения донесения от гонца, я собрался и, никому ничего не говоря, выехал из города. Без охраны, с одним только ружьём и парой патронов, без сменных лошадей. Мне не хотелось видеть никого, ни с кем не хотелось говорить. Весь оставшийся день я просто блуждал по хвойному лесу, избегая дорог и деревень. Местность мне хорошо знакома, так что заблудиться я не боялся. Я вообще ничего не опасался тогда и не чувствую страха сейчас. Внутри будто бы пустота, которую не в силах заполнить даже набирающий силу инстинкт самосохранения.

Вдруг в кустах позади меня послышался странный шум. Треск веток, шорох опавшей хвои, тихое пыхтение — всё слилось в едином звуке. Как будто какой-то зверь пробирался сквозь непролазные дебри. Я скинул с плеча ружьё, не глядя взвëл курок и прижал приклад к плечу. Указательный палец лëг на спусковой крючок, а левая кисть напряжённо сжала цевьë. Я медленно вдохнул, фокусируясь на мушке, и уже готовился выстрелить на выдохе, как вдруг ветви бурелома раздвинулись и в нескольких шагах от меня упал на колено человек в светлой, но грязной рубахе. Я поднял голову от приклада и, вглядевшись в бледное лицо человека, сам чуть было не рухнул на колени.

— Твою ж мать… — Прошептал я. Руки перестали слушаться и ружьё беспомощно упало на землю, глухо ударившись прикладом о желтоватую хвою.

Интерлюдия. 1 октября 1506 года.

На большой, недавно отстроенной на пустой опушке в хвойно-лиственной чаще, пильной мельнице работа кипела даже в такой пасмурный день. Тучи изредка выжимали на землю порции дождя, иногда прерываясь, чтобы показать тусклое осеннее солнце. Удачно протекающая прямо посередине река приводила в движение три больших пилы и те в быстром темпе распиливали массивные брёвна на аккуратные доски. Два десятка рабочих выполняли работу, которую ещё год назад едва ли могла осилить целая сотня человек. Всё потому, что раньше доски нужно было выстругивать топорами. Они получались не всегда качественными, а из одного бревна едва ли получалось выжать две драгоценные доски. Сейчас же скорость и качество работы выросли в разы и цена на такой полезный стройматериал заметно снизилась. Впрочем, из-за многочисленных строек вырос и спрос, стимулирующий производство пиломатериалов и делая их всё более доступными.

Рабочие были так заняты своим привычным делом, что даже не заметили, как по дороге из леса к ним приблизилась тройка всадников. Двое из них, одетые во всем известные чёрные мундиры, внушали простым рабочим не то страх, не то уважение. Третий же, ехавший посередине, своим видом не сильно отличался от простого гражданина: в красной рубахе с широким воротником, в широких коричневых штанах с кожаным ремнëм и в высоких чëрных сапогах. И лишь небольшой медный значок на груди мужчины заставлял и без того напряжённых видом гвардейцев пильщиков затаить дыхание и отвести взгляд.

— Это что ж? — Шëпотом проговорил молодой паренёк. — Никак княжий приказчик?

— Комиссарами их сейчас кличут. — Ответил также тихо ему другой. — Только чего ж они у нас забыли?

— А чего ж гадать? За нашим наместником явился, не иначе.