Цена всех вещей

Я взял ее за руку, но девушка вздрогнула, точно от удара, и вырвала руку. Потом повернулась и посмотрела мне в глаза. От нее шел такой жар, что становилось даже немного жутковато. Словно она могла превратиться в дракона и испепелить тебя… Сексуальная штучка. Мы пересекли бейсбольное поле, потом футбольное поле, прошли поросший кустарником пустырь и оказались в нижней части города — дерьмовом местечке с дешевыми, обшитыми досками домами. Уин жил в подобных районах всю свою жизнь. Неухоженные лужайки. Облезшая краска. Кривые окна. У задней двери обязательно сломанный велосипед, а на подъезде к дому — спутанный поливочный шланг.

— Я хочу устроить небольшую вечеринку завтра вечером, — сказал я. — Буду я, мой лучший друг и его девушка.

— Звучит заманчиво. Ну прямо море веселья.

— Я хочу особенную вечеринку. — Я вытащил деньги, и дочь гекамистки закатила глаза. — И уверен, что твоя мама могла бы помочь мне сделать ее совсем особенной.

Она закусила нижнюю губу и потерла больную руку:

— У тебя на уме что-то конкретное?

Я изложил ей свою идею, и она рассеянно кивнула, не отрывая взгляда от денег.

— Так ты ей расскажешь?

Она перевела взгляд на меня и сощурилась:

— Ты Маркос Уотерс, верно? «Уотерс. Бытовая техника»? Один из братьев?

— Да, это я.

— Фамильное сходство налицо.

Должно быть, все дело в наших черных волосах, голубых глазах и римском носе. Поставь нас всех рядом и получишь снимок одного и того же человека в разном возрасте.

— Спасибо.

Она улыбнулась и наклонила голову:

— Это был вовсе не комплимент.

Я тоже улыбнулся. Мы отклонились от темы разговора, и, казалось, она вот-вот собиралась обернуться драконом. Как и любой парень, я любил старую добрую пикировку, но меня не оставляло ощущение, что, возможно, на самом деле вся эта перебранка не имела никакого отношения к флирту. Однако мысль о том, что я ей не нравлюсь, казалась дикой. Я был просто душкой. Все об этом знали.

— А ты можешь быть настоящей сучкой, ты в курсе?

— Это тебя не касается, — сказала она, забирая у меня деньги. — Я и сама гекамистка. Я создам заклинание для тебя.

— О, черт, — воскликнул я. — Ладно.

Она была совершенно не похожа на гекамистку. Не какая-нибудь древняя старуха, вроде тех, что выступали по телевизору, отстаивая права гекамистов. И не отталкивающая, странная колдунья из кино, дряхлая, горбатая и что-то бормочущая себе под нос. Образ тощей гекамистки без бюстгальтера, помешанной на природе, ей тоже не подходил. Я думал, молодых гекамистов вообще не осталось. Двадцать лет назад кучка гекамистов попыталась надуть правительство Франции, и теперь все супермаркеты и рестораны находились под постоянным надзором. Вступать в ковен практически везде стало нелегально, а те гекамисты, что остались, тихо сходили с ума и вымирали.

Все в жизни этой девушки было вне закона.

Она медленно пересчитала деньги, не глядя на меня.

— Ты ведь не станешь на меня доносить, не так ли? — намеренно равнодушно спросила она.

— О, определенно. Это опасно. Но у меня есть ручной брат — коп — так вот он готов умереть за то, чтобы арестовать несовершеннолетнюю гекамистку, мечтающую превратить всю бейсбольную команду школы в сексуальных рабов.

— Серьезно.

— Серьезно, я бы никогда не сделал ничего подобного. Я не пуританин, мне все равно, чем ты занимаешься. Это бизнес.

Гекамистка сложила пачку денег пополам и засунула их В карман куртки. Ее обжигающий взгляд слегка потеплел.

— Ты что-нибудь знаешь о гекаме?

— Нет. — Я ухмыльнулся. — Ты меня научишь?

— Если захочешь.

— Итак, как я понимаю, мы заключаем сделку?

Она кивнула, я отсалютовал ей и сделал шаг в сторону.

— Приятно иметь с тобой дело.

— Эхо, — сказала она. — Так меня зовут.

— Эхо. Увидимся завтра.

Я был уверен: она сделает то, о чем я ее попросил. И не только из-за денег. Она пикировалась со мной как человек, который делает то, о чем говорит, а говорит то, что думает.

Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что вляпался в большое дерьмо. Я думал, что весь мир должен вертеться вокруг меня. Стоило мысли появиться в моей голове, как я тут же бросался претворять ее в жизнь. Если я чего-то хотел, я это брал. Если реальность не соответствовала моим представлениям, то проблема была в реальности, а не во мне. В конце концов она обязана была подчиниться моим требованиям так же, как это сделала дочка гекамистки.

Я не понимал тогда. Все это время мне просто везло. Мир не вращается вокруг одного человека, даже если этот человек — Маркос Уотерс.

Следующим вечером Уин был мертв.

ЧАСТЬ II

ПОБОЧНЫЕ ЭФФЕКТЫ

4

Уин

Мое любимое воспоминание об Ари — это танец. И неудивительно. Не просто одно из ее выступлений, прекрасных и сложных, скульптурно вылепленных, а танец на выпускном балу. Мы встречались уже несколько месяцев, и она мне нравилась — это я понимал, — даже очень нравилась, но выпускной бал изменил все.