Цена жизни

— Мне приказано выходить из города. Ровно через десять минут мы уходим. Я никого не заставляю мне подчиняться. Кто не хочет, может оставаться здесь, и ждать сарацин. Дело ваше.

— Как собираетесь выходить? — подал голос дежурный.

— Пешком, — ответил Грин. Потом он вспомнил, что в опорном пункте есть гараж, и спросил у дежурного: — У вас тут есть какой-то транспорт?

— Есть БТР, — ответил дежурный. Грин не успел обрадоваться, как дежурный добавил: — Но он не на ходу.

— Так, — задумался Грин. — Бибизян, даю десять минут глянуть, можно ли там что-то сделать. Остальным готовиться. Через пятнадцать минут выходим. — Он повернулся, намереваясь подняться наверх, к рации.

— Сержант! — женский голос заставил Грина обернуться. Говорила старшая из женщин. Еще когда она вошла, Грин отметил, что лицо у нее холеное и надменное. Голос был лицу под стать — дама явно привыкла повелевать. — Потрудитесь обеспечить транспорт. Здесь женщины и дети!

— Транспорт я вам не обещаю, — ответил Грин. — Возможно, придется уходить пешим порядком.

— Это недопустимо! — затрясла подбородками дама. — Вы должны обеспечить эвакуацию гражданских лиц!

— Я вам ничего не должен, — ответил Грин, и отвернулся. Дама завизжала:

— Сопляк! Да ты знаешь, кто мой муж? Мой муж — начальник отдела снабжения! Я буду жаловаться Вождю!

— Ты сначала до него доберись, кошелка старая, — Грин, у которого от воплей дамы заболела голова, потерял терпение. Он прекрасно понимал, почему дама нервничает. Она насмерть напугана сарацинами. Еще вчера они казались чем-то далеким, о чем можно было не волноваться, и вдруг — вот они, под окнами. Надо бежать, бежать любой ценой. Подвернулся сержантик — отлично, подмять его, оседлать, и погнать спасать драгоценную особу Ее Величества. Ситуация знакомая, у нее в этом большой опыт — и муженька так гоняет, и зятька. А тут, тьфу — какой-то сержант.

— Хам! — дама перешла на ультразвук. — Ты пожалеешь!

Грину внезапно вспомнилась сцена возле дома, где он жил с тетей. Соседки, и Алекс, который посмеивался над ними. Дама напомнила Грину жену Дани. У него даже возникла мысль ударить ее по лицу, и посмотреть на реакцию, но он сдержался. Вместо этого Грин расхохотался прямо в надменное лицо дамы. Он смеялся, запрокинув голову, а его бойцы стояли вокруг, и улыбались. Улыбались и резервисты, которым такие сценки наверняка были знакомы по опыту семейной жизни. Дама замолчала, лицо у нее вытянулось. Она ожидала чего угодно, но только не этого гомерического хохота.

— Командир, — в холл вошел Бибизян. — Там глухо, на ремонт нужно не меньше трех часов.

— Ясно, — ответил Грин. — Ну что, тогда выдвигаемся. Сначала пойдут мои ребята, и еще ты и ты, — он ткнул пальцем в резервистов. — Остальные с гражданскими остаются здесь. Как только мы дойдем до того трехэтажного дома, просигналим. Вы подтянетесь. Вопросы?

— Вы хотите нас бросить? — тихим голосом спросила женщина, что помоложе. Из-за ее спины выглядывали перепуганные дети.

— До того дома четыреста метров, по открытой местности, — терпеливо объяснил Грин. — Чтобы их пересечь, нужно время. Если мы попадем под обстрел, то лучше, чтобы с нами не было гражданских. Это раз. Мы дойдем до того дома, возьмем все подходы под контроль, чтобы вам было безопаснее идти. Это два. Никто вас не собирается бросать. Это три. Еще вопросы?

Четыреста метров. Налегке, в кроссовках, Грин пробежал бы это расстояние за минуту. Двигаясь перебежками, половину этого расстояния группа преодолела за три минуты. Двое бежали, остальные, сидя в позиции для стрельбы с колена, прикрывали. Затем пары менялись. Бежали в полной тишине, общаясь жестами. Никакого движения в доме наблюдение не выявило, но это ни о чем не говорило. На открытом пространстве все чувствовали себя неуютно, поэтому старались преодолеть его как можно скорее. Дом приближался. Когда до него оставалось меньше ста метров, Грин уже было, поверил, что им в очередной раз повезло, но радость была преждевременной. Темные, пустые окна ожили, расцветились огненными лепестками выстрелов. Вокруг бойцов засвистели пули.

— Огонь по окнам! Перебежками вперед! — закричал Грин, и выпустил короткую очередь в окно, где заметил вспышку. Остальные бойцы тоже открыли огонь. Ситуация была знакома по многочисленным тренировкам. Единственным шансом было подавить огневые точки противника в здании, приблизиться, и закидать гранатами. Из соседних домов тоже стреляли, но до них было больше двухсот метров, и огонь был не очень прицельным. — Быстрее, быстрее! — крикнул Грин, и встал — подошла его очередь перебегать. В этот момент в него попали. Ему показалось, что огромный бык лягнул его в лоб. Грин остановился, и покачнулся. В глазах моментально почернело, что-то теплое потекло по щекам. Бык снова лягнул, на этот раз в правое бедро. Боль ослепила Грина, он упал на бок, и потерял сознание.