Цена жизни

— Чиж, — позвал я парня, помогавшего оружейнику мыть выведенный из гаража паромобиль.

— Да, командир, — бросив тряпку, подбежал парень.

— Ты когда со своими башибузуками встречаешься?

— Вот думал, домою машину — отпрошусь у вас и сбегаю за едой. А что?

— Вы где свою базу оборудовали? — не отвечая на вопрос, спросил я. — Наверняка ведь какие-то развалины обжили.

— Так старую мельницу деда Укорота приспособили. Пока никто не гонит.

Напрягшись, я вспомнил водяную мельницу сурового, можно сказать, легендарного мельника по прозвищу Укорот. Говорят, старик водился с русалками, да и с лешими ладил, пока не замерз по пьяному делу. В итоге вот уже лет двадцать имеющее нехорошую славу строение пустует и ветшает.

Интересно, Осип специально выбрал именно это место по аналогу с нашей каланчой, в свое время имевшей дурную репутацию мистического плана?

— Давай сделаем так, — закончив с воспоминаниями, предложил я, — сейчас беги, собирай все наши рыбные снасти. Прихвати самый большой казан, который есть у бабы Марфы, и специй для ухи не забудь. А по пути еще заедем в трактир и наберем всякой снеди.

Уныло сидевший на лавке Борис неожиданно оживился.

Ну что ты будешь делать — жениться он собрался, сам же еще пацан пацаном. А вот забегавшие глаза Чижа мне не понравились. Можно, конечно, устроить ему экспресс-допрос, но, скорее всего, правда вскроется на месте, так что спешить не стоит.

Поделившись с Борей запасным комбинезоном, я также оделся попроще, и мы загрузились в паромобиль. И этой веселой компанией поехали на рыбалку. Действительно веселой, потому что Боря успешно избавился от своей хандры, а это значит, что и его чувства к Глаше были, скорее всего, простой юношеской влюбленностью.

Перед выездом я отзвонился на базу отдела и сказал, где меня искать в случае чего, так что о делах на время можно забыть.

За едой решили заехать в трактир «Порося», который держал выходец из Харькова. Заведение совсем не фешенебельное, но готовили там хорошо — хоть просто, но сытно и вкусно.

Находившаяся на окраине Мойки старая мельница выглядела довольно колоритно. Приземистое здание с массивным водяным колесом устало привалилось к невысокой дамбе. Часть земляного вала размыло дождями и потоком ручья, который эта насыпь когда-то перегораживала, а пруд зарос ряской. И все же дом все еще был крепким и всем своим видом говорил, что рассыплется в труху еще не скоро. Возможно, там даже имелся свой свободный энергент класса домовой.

Мы подкатили к наполовину открытым и буквально вросшим в землю воротам. Чиж тут же, не открывая дверцы паромобиля, соскочил на землю и убежал внутрь, наверняка дабы привести в надлежащий вид свою гвардию.

Так оно и оказалось: когда мы с Борей втащили корзины в неожиданно просторное помещение, нас уже встречала неровная шеренга пацанов. Мальцы усердно хмурились, стараясь выглядеть максимально взрослыми. Получалось это дело у них откровенно комично.

В строю стояли восемь подростков различной степени чумазости и разного возраста, примерно от восьми до двенадцати лет.

— Здравия желаю, бойцы, — опустив корзину со снедью на пол, выпалил я.

В ответ прозвучал нестройный бубнеж детских голосков, отчего Чиж обреченно закрыл лицо ладонью.

— Вольно, парни, — усмехнувшись, приказал я, но тут же вынужден был оторваться от зрелища перепуганной молодежи, обратив внимание на странный звук за спиной.

Оказывается, это Чиж зашипел на кого-то в темном углу помещения.

Так, а это что за новости?

Решив не откладывать в долгий ящик раскрытие тайн моего воспитанника, я направился туда, где мелькнула небольшая тень.

— Кикимору мне в тещи, — сквозь зубы прошипел я, увидев небольшой закуток, отделенный от основного зала грудой обломков деревянного и каменного оборудования мельницы. — Чиж, это что такое?

Замерший рядом парень лишь что-то промямлил.

С памятью у меня все нормально, но, когда слушал недавний доклад своего воспитанника, я подумал, что дополнительная ребятня — это так, детишки, от скуки решившие увязаться за старшими ребятами. А средства на их пропитание нужны, потому что организмы растущие и жрать им хочется постоянно. Сам таким в детстве был.

Но картина, открывшаяся мне в этом закутке, не лезла ни в какие ворота. Да, Дмитрий Иванович был прав, и беспризорников в Топинске нет. Тогда как назвать четырех мальчишек лет пяти от роду и двух девочек чуть постарше? На исхудавших тельцах рванье, а в глазах годами вбиваемый страх перед взрослыми. Мало того, на лице одного из мальчуганов ярко выделялся большой синяк.

Я глубоко вздохнул и мысленно посчитал до десяти.

— Чиж, кто его так?

Мой воспитанник все понял и без уточнения.

— Мачеха. А родной батя пьет сильно, и защиты от него никакой, да и сам, бывает, прикладывается, когда осерчает.

Опять накатила злоба, но я быстро ее отогнал. Эмоциями тут не поможешь.

— Ты понял, что именно сделал неправильно?

— Не все рассказал? — осторожно уточнил Чиж.

— Да, и за это получишь усиленную тренировку на бокенах. Парочку вот таких же синяков на мягких местах я тебе обещаю.