Цепи рая

За аэропортом, за Псароу и Платис-Гиалос лежала изолированная бухта, по форме напоминающая полукруглый металлический хомут. В давние времена местные называли бухту Шанти. Одна немецкая пара разглядела в ее очертаниях клешни и здесь основали поселение, которое окрестили Скорпио; в те времена оно включало в себя ресторан с видом на две бухты, два песчаных пляжа и полуостров, выступающий в море, как длинный гриф электрогитары. И, подобно мягкому яду, негромкая соблазнительная музыка отравляла одного за другим сидящих за столиками – самоуверенных и наивных позеров.

– Я здесь выросла, – пробормотала Лена. – Для меня убийцы – те, кого здесь просто не может быть. Они должны водиться в других местах. Местах с серым небом, бедностью и муниципальным жильем для малоимущих.

– Так вот почему ты выбрала криминологию? Истосковалась по облачному небу и гетто? – спросил Манос.

– А ты? – вопросом на вопрос ответила она.

Они улыбнулись друг другу, пока им наполняли бокалы.

– Меня привлекли не столько преступления, сколько кое-что другое. Пропущенные числа, утерянные данные. Это как номера домов на улице. Смотришь – вот дом двадцать четыре, значит, следующий должен быть двадцать вторым. Но нет!.. Вот такое мне интересно. Эти сбои. Дисконнекты.

– И ты находишь то, что ищешь?

– До сих пор удавалось. Но, с другой стороны, когда нахожу, кто-то обязательно умирает.

Вообще-то Манос и Лена отправились за компанию с Джеймсом и Лайзой: ее родители дополнили предсвадебные торжества родителей жениха собственным вечером. Но по прибытии они увидели, что одеты явно не по случаю. Манос дальновидно выбрал уединенный столик с видом на пляж Платис-Гиалос.

– В чем же дисконнект сейчас? – серьезно спросила Лена.

Манос покрутил бокал так, как крутят трехмерную модель на экране, – словно его попросили высказать свое мнение о вине.

– Посмотри на данные, которые мы имеем на руках.

– Их слишком много или слишком мало?

– Более девяноста пяти процентов других убийств говорят об одном и том же. Это иностранец.

– То есть как?

– Люди, склонные к преступлениям, имеют иностранные профили, и девяносто процентов их взаимодействий локализованы как негреческие. Взаимодействие – это, как тебе известно, пост, коммент, лайк, использование неофициального приложения. Мы можем предположить, что данная корреляция применима и к нашему убийце. Он остается с жертвой наедине, доводит ее до состояния экстаза и убивает. Аккуратно протягивает широкую цепь через тело с помощью лебедки. Приваривает цепь к якорю. Погружает все на лодку: труп, цепь, якорь и буй со своими каракулями на нем. При этом остается никем не замеченным. И наконец опускает все под воду. Он проделал это дважды.

– Будем надеяться, что только дважды. Ребята из береговой охраны прочесывают сейчас прибрежные воды. Ныряют.

– По меньшей мере дважды. Он как будто бросает вызов: поймайте меня, если сможете! Якорь, лебедка, лодка. У него есть инструменты, буи, аэрозольная краска. Что-то одно из всего этого может его выдать. Он их искал, делал онлайн-покупки. Но дальше, за пределами этой информации, у нас нет данных. Пустота. Немота. И вот этот дисконнект сводит меня с ума.

– Есть ведь еще Даркнет?

– Конечно! Онлайн, офлайн, скрытый, открытый – у каждого есть цифровой профиль. Люди хотят одного и того же. Люди делают одно и то же. Они реагируют одинаково. Но когда они останавливаются – даже на короткое время, – система может интерпретировать их молчание.

– Нет. – Лена покачала головой. – Люди хотят разного.

– Неужели? Посмотри вокруг.

Народу в клубе заметно прибавилось. Самоуверенного, непринужденного. Загорелые мужчины с расширенными зрачками и в свободных рубашках походили на готовых к прыжку обезьян. Прижимающиеся к ним хрупкие женщины с прилипшими к пальцам девайсами напоминали жирафов. Они собрались у самого крутого из эгейских водопоев.

– С этим не поспоришь. Миконос прославляет разнообразие, но, конечно, никакого разнообразия здесь нет.

– За исключением редких случаев.

Лена приподняла бровь.

– Например?

Манос улыбнулся.

– Какая-то отвязная девчонка срывается с научной конференции и бросается преследовать убийцу на гидроцикле!

Едва произнеся это, он пожалел о сказанном. Вот бы стереть эти слова… Так сказать, уничтожить пакет данных.

– А тебе не приходило в голову, что наш друг может полностью отключиться от Сети? – выпалила Лена.

– Уйти в офлайн значит сразу же раскрыть себя. Со стопроцентной вероятностью.

Для офлайновых подозреваемых у системы был рабочий доступ к текстовым файлам, мгновенно генерируемым телекоммуникационными провайдерами из речи. Но даже тут – нулевая корреляция.

– Возможно, тебе понадобится небольшая помощь традиционных криминологов. Пойдем со мной завтра. Вместе закроем конференцию.

– Я не криминолог.

– Конечно, криминолог! – Лена рассмеялась. – Ты просто этого не знаешь.