Цепи рая

Перед глазами у Маноса встало безжизненное лицо Билла, но делиться неприятными подробностями с женихом он не стал. В конце концов, люди собрались здесь отмечать большое событие, и для всех будет лучше, если они проведут праздник с легким сердцем.

Джеймс обнял его за плечи, вероятно, показывая, что все понял. И тут Манос ощутил в кармане привычную вибрацию. «Сигнал». Мэй. Он отстранился и, неловко улыбнувшись, сунул в уши наушники.

Пора прогуляться по пляжу.

9

– Ты там с девушками, я это чувствую. С хорошенькими европейскими девушками, у которых богатые папочки и миллионы в фирменных сумочках! И пока ты охотишься за их сокровищами, я пристаю к тебе с какими-то жалкими наборами данных…

– Ты – мое сокровище, Мэй. И поверь мне, единственное свидание на моем горизонте – конференция по криминологии.

– Мы набираем обороты. Стоило только сказать, что информация нужна для расследования убийства на Миконосе, как тут же получили доступ. «Аксиом», «Эпсилон», «Даталоджикс», «Блю Кай» – все прислали одноразовые учетные записи для полного доступа. Но, думаю, Миконос им нравится больше, чем Интерпол.

– Это ты им нравишься.

Все эти компании располагали предварительно обработанными данными о поведении в киберпространстве миллионов пользователей. Хотя эти базы данных появились задолго до появления Сети, «Фейсбук», «Гугл» и многочисленные веб-сервисы добавили тысячи уникальных конечных дата-пунктов. С помощью машинного обучения старые базы данных отслеживания потребителей фактически превратились в огромные психографические агрегаторы, заставляющие глобальный маркетинг вращаться вокруг своей оси. С помощью такого готового инструмента, как «Большая пятерка»[12]

, каталогизации подверглось бесчисленное множество индивидов. Результатом стала систематическая регистрация тысяч, а затем миллионов, миллиардов и триллионов мгновенных цифровых решений. На потрепанной грани законности постоянно действовала машина всеобъемлющего доступа к сокровенным мыслям каждого.

Отправляясь в Сингапур, Манос следовал инстинктивному стремлению сопоставить алгоритмы классификации с психосоциальным профайлингом, произведшим революцию в поиске подозреваемых в серьезных преступлениях. Трансформеры и большие языковые модели еще не были изобретены, так что все начиналось как традиционное машинное обучение. Манос терпеть не мог термин «большие данные», впрочем, как и любой другой, кто по-настоящему понимал во всем этом. Как бы там ни было, они в его распоряжении. Он знал, что работа со сложными акторами поможет отыскать священный грааль уголовного преследования: статистическую достоверность того, что такой-то действительно совершил определенное преступление. Если добавить валидацию данных, если алгоритмы классификации запущены правильно, если модели машинного обучения сработают, то он, Манос Ману, получит все необходимое для создания первого в мире глобального подразделения по предотвращению преступлений. Именно эта амбициозная мечта увлекла его из Стэнфорда, из привычной квартиры в Алфабет-Сити в восточной части Нижнего Манхэттена.

Отслеживание психосоциального поведения, основанное на цифровом выборе, статистически столь же надежно, как анализ ДНК. Но каждый раз, когда нужно было провести тест, Манос обнаруживал, что ему приходится довольствоваться имейлами Мэй, унижаться, чтобы скачать брокерские наборы данных и вручную очищать их и запускать нужные алгоритмы. Гонка от серверов «Амазона» к Глобальному комплексу инноваций в Сингапуре, затем к защищенным серверам в Лионе и уже оттуда к телефону Маноса, сюда, на Миконос.

Но все получилось.

– На данный момент у нас есть джи-пи-эс-данные на миллион триста тридцать шесть тысяч человек, обнаруженных в радиусе десяти миль от Миконоса за десять часов до убийства, включая круизные лайнеры и другие морские суда, – говорила Мэй. – Среди них чуть более девяти с половиной тысяч обладают нужными характеристиками. Так что тебе остается только сотворить твою магию. Отправляю…

Манос почувствовал, как завибрировал, загружая информацию, телефон. Шагая босиком по золотистому песку Псароу, он включил камеру и повернул телефон так, чтобы показать пейзаж у себя за спиной.

– Взгляни на это. Похоже, что я окружен девятью с половиной тысячами психопатов-убийц?

Мэй включила свою камеру. В Сингапуре десять вечера и дождь, а она все еще на работе. Из-за него. Сияющие, невероятно прямые волосы каскадом ниспадали по обе стороны изящного лица. Даже при ужасном освещении она являла собой само совершенство.

– Нет, не похоже. – Мэй пробежала глазами по пляжу. – Но видимость ведь ничего не значит, да?

– Абсолютно. Ты получила фотографии из больницы?

– Да. И сделала то, о чем все вы забыли, – первейший долг полицейского.

– Конечно, ты зашла в «Гугл». И, конечно, ничего не нашла.

– Не только в «Гугле». Практически никаких корреляций, – согласилась она. – Твой парень – аномалия.

– Ценность оригинальности в составлении моделей завышена.

– Будь осторожен. – Мэй снова вздохнула. – Жду тебя. У нас здесь тоже есть пляжи, ты же знаешь.