Цепной пес самодержавия (СИ)

Только автомобиль, снизив скорость, стал поворачивать, как раздался бешеный стук копыт, и на дорогу вылетела пролетка. В ней сидел жандармский полковник с дамой. Судя по громкому смеху, невнятным выкрикам и яркой шляпке, ее можно было отнести к женщинам легкого поведения. Наверно не одному человеку, кто их сейчас видел, пришла в голову одна и та же мысль: — Ишь как кучеряво гуляют! — но уже в следующий миг в руке «шлюхи» оказался пистолет. Раздалось несколько выстрелов и два казака из конвойной сотни Его величества, кинувшиеся наперерез, были расстреляны почти в упор. Прошла еще секунда и воздух заполнился испуганными криками, стонами, в которые диссонансом вписалось жалобное ржанье случайно раненой лошади. Не успел кучер остановить лошадей, как на ноги вскочил ряженый полковник и принялся стрелять в казаков конвоя, которые огибая автомобиль, неслись к пролетке, выхватывая оружие. Последним к стрельбе присоединился кучер, выхвативший наган. Развернувшись на облучке, он вогнал пулю в городового, который только расстегивал кобуру. Вторая пуля досталась филеру, который выскочил из-за афишной тумбы. Несколько растерявшись, я с десяток секунд решал, как мне поступить: вести огонь из машины или выскочить и уже действовать по обстановке, тем более что шофер в панике дал по тормозам. Но за меня решила террористка, выстрелив в шофера. Не попала, зато разнесла лобовое стекло в дребезги, но и этого хватило, чтобы привести водителя в шоковое состояние. Я дважды нажал на курок. Одна пуля ударила женщину где-то под прищуренный глаз, в тот самый миг, когда она, держа обеими руками револьвер, прицелилась в шофера, а вот второй выстрел в «полковника» оказался неудачным. В момент выстрела боевик, вдруг резко развернувшись к вознице, заорал во все горло: — Гони!! — но уже в следующее мгновение нелепо взмахнув руками, выпал из начавшей набирать скорость пролетки. Частые хлопки выстрелов городовых и филеров смешались с громкими и испуганными криками людей. Несколько конных полицейских, нахлестывая лошадей, кинулись за пролеткой в погоню. Где-то совсем рядом, истерично, с надрывом закричала женщина. Что-то мне подсказывало, что это не конец. Развернувшись к шоферу, который вместо того, чтобы ехать вперед, все еще выкручивал руль, пытаясь развернуться. Судя по его бледному лицу и остановившемуся взгляду, он до сих пор пребывал в состоянии шока.

— Вперед гони, идиот! — только я успел так сказать, как снова раздались выстрелы, но теперь уже со стороны тротуара. Резко развернувшись на выстрелы, я был готов стрелять, но что можно сделать, если почти всю картину происходящего закрывал конвойный казак, сидящий на лошади. Прикрывая собой и лошадью царский автомобиль, он в кого-то стрелял. В следующее мгновение он вскрикнул, пошатнулся и ткнулся головой в гриву лошади, роняя папаху на брусчатку. Мне был виден стоящий на коленях, на кромке тротуара, молодой полицейский с гримасой муки на лице. Он прижимал руки к расползавшемуся темному пятну у себя на животе. В шаге от него лежало ничком тело человека в штатском. Судя по зажатому в руке нагану, это был филер. Я был готов выскочить из автомобиля, как неожиданно и громко раздался взрыв, и автомобиль основательно тряхнуло. Вдребезги разлетелось заднее стекло. Снова закричали люди, где-то недалеко раздались полицейские свистки. Испуганно заржали лошади. Я резко развернулся к императору, сидевшему на заднем сиденье. Государь имел бледный вид, но, на первый взгляд, был жив и невредим.

— Вы как?!

— Как видите, еще живой, — тут он дотронулся до шеи сбоку, отнял руку, посмотрел. — Задело.

В этот самый миг прекратилась стрельба. Остался только шум, состоящий из криков, стонов, женского плача, отдаваемых команд. Тонко и жалобно ржала лошадь.

Выскочив из машины, я автоматически бросил взгляд вокруг себя. На мостовой и на тротуаре лежали трупы и раненые. Некоторым из них уже начали оказывать помощь. Рванул на себя заднюю дверцу, наклонился к императору.

— Разрешите посмотреть?

Тот убрал руку. Кусок стекло или осколок бомбы нанес глубокую царапину на шее, но артерии не были задеты.

— Ничего опасного. Просто зажмите рукой. Еще есть ранения?

— Плечо. Левое плечо.

Было не совсем хорошо видно, но пальцы быстро нащупали разрывы на одежде и липкость ткани в области плеча.

— Рука двигается? Кровь идет?

— Да, но боль только в движении.

— Едемте во дворец!

Я закрыл заднюю дверцу и выпрямился. У машины уже стоял командир конвоя, подъесаул, и с нескрываемой тревогой посмотрел на меня.

— Легко ранен. Нужно быстро доставить во дворец, — тихо сказал я. — Как тут?

— Пятеро убиты, Сергей Александрович, а за шестым вдогонку пошли! — он пожал плечами. — Тут как бог даст.

— А живьем никого взять не смогли?

Подъесаул виновато отвел глаза.