Цепные псы Империи

– Только попробуйте обернуться, нахал, – холодно процедила прекрасная мисс Челлендер, упорно держась для меня вне зоны видимости. – Я абсолютно голая и очень надеюсь, что вы, как джентльмен, покинете помещение с зажмуренными глазами. Не так ли?

Я хотел было признаться, что, кстати, отлично вижу почти половину ее дивной фигуры в отражении маленького зеркальца на столе в углу, но передумал.

– Да, мисс. Разумеется, – честно зажмурившись, пообещал я. – Направьте меня, пожалуйста, в нужную сторону.

– Охотно. – Ее маленькие ручки развернули меня за плечи и мягко подтолкнули к распахнутой двери.

Увы, видеть мыльную лужу я не мог и поэтому, искренне поблагодарив юную англичанку за указание пути, практически тут же поскользнулся, проделав путь вниз куда быстрее, чем ожидал. Отшиб все, что было возможно!

Встал тоже кое-как, проклиная все на свете языком Байрона и Шекспира, пока папин казак, уверившись в отступлении врага, вытягивал за руку из подвала ароматизирующего сивухой хозяина разгромленной гостиницы. Думаю, на обратном пути нам не стоит здесь останавливаться. Скидок, как постоянным гостям, тут не будет точно…

– И не подумайте, что я вам не благодарна! – чрезвычайно вежливо и даже как-то непривычно нежно раздалось с верхнего этажа. – Вы вели себя как настоящий рыцарь времен короля Артура. Как сэр Галахад, честное слово!

Ну что ж, подумал я, по крайней мере, мисс Челлендер получила хорошее образование и мыслим мы с ней почти одинаково. Подобные параллели вряд ли будут постоянными, но на данный момент это все равно грело душу…

– Подмогни дверь отпереть, твое мечтательное благородие, – вернул меня к действительности практичный конвоец. – Я ж в одиночку могу и спину надорвать, а оно мне так уж надо?

Хотелось, конечно, напомнить этому беспардонному типу, что, между прочим, один из нас двоих только что слетел с лестницы, пересчитав все двадцать четыре ступеньки, но толку бы оно все равно не возымело.

Пришлось стиснуть зубы, чтобы не скрипеть ими от боли, и приложить все силы для разбора импровизированной баррикады у дверей. Должен признать, что возводить такие сооружения куда легче, чем разбирать их же. К тому же приходилось все расставлять по местам, так как хозяин трактира гнусаво орал в углу у печки:

– Славнае мо-ре-е, священный Бай-к-кал!Славный ка-ра-бль, о-мулевая-я бочк-ка!Эй, баргу-зи-ин, поашеве-ли-в-вай ва-а-ал!Мо-ла-дцу плыть неда-лечко-а!..

Но даже распевая, он все равно не сводил с нас глаз, словно подсчитывая, восемь или двенадцать мужчин переставляли в его заведении бессчетное количество столов, табуретов и прочей мебели. Видимо, столь массовая картинка ему нравилась. Помогать нам он не собирался, да и вряд ли бы смог, честно говоря.

Когда же наконец мы более-менее навели порядок и окинули взглядом поле боя, стало окончательно ясно, что победа на нашей стороне. Враг потерял убитыми минимум пятерых и отступил, никто из наших не ранен, а спалить гостиницу они не успели. Наша (образно выражаясь) крепость Ла-Рошель устояла!

Однако когда мы распахнули дверь и выбрались наружу, то встретили там целую толпу довольно агрессивно расстроенных местных жителей. Лица людей были суровы и встревожены, кто с топорами, кто с вилами, а трое седых солдат даже примкнули штыки к ружьям, словно собираясь брать нашу гостиницу штурмом, как аул Бастунжи.

– Чего надоть, православные? – вместо приветствия проорал Матвей.

– Дык стрельба же! Трактир, вона, хомячковский взорвать грозятся, – рискнул ответить самый храбрый. – Кухарка ихняя вопила, будто бы чеченцы горные понаехали, дескать, девок наших портить начнут. Правда ли?

– Ага! Щас! Делать им, горбоносым, больше нечего, как за триста верст с Кавказа на лошадях чикилять, чтоб за вашими девками тут погоняться?! – издевательски подтвердил папин казак в красной черкеске. – Вот что, хлопчик, ты у нас иностранной дипломатии обучен, поговори с народом, а у меня уж нервы не те. Пойду-ка, лучше, спутницу нашу потороплю, намылась, поди, да и загостились мы тут.

И ушел. Совсем ушел, хлопнув дверью, преспокойно оставляя меня один на один с начинающей нервно закипать публикой. То есть люди тут все были нормальные, вменяемые, но они хотели знать правду. Что происходит, почему стреляют, где плохие, куда смотрит власть?

– Дамы и господа! – откашлявшись, начал я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Нет причин для волнений. Все в порядке.

– Ага, так мы тут те и поверили… Стрелял-то тады кто?!

– На трактир вашего уважаемого господина Хомякова было совершено нападение.

– Да какой он уважаемый, кровопийца и есть! В долг отродясь стопочку не нальет!

Я довольно строго покосился на крикуна, тощего мужика в драной шапке и несвежей одежке.

– Позвольте мне продолжить? Так вот, на трактир напали китайцы. Был бой! Мне с моим другом…

– Я ж говорила, чечены! – взвился под небеса бабий крик.