Цесаревич

– В том-то и дело, – усмехнулась Элеонора. – Если бы у Петра был нормальный выход в море, то купить его было бы несложно. А так… – пожала плечами Императрица. – В Черном море он заперт проливами. На Балтику выход запечатан шведами, да и потом, чтобы вырваться из Балтийской лужи на большую воду, нужно дружить с датчанами, весьма любящими мзду. Архангельск находится очень далеко на севере, отрезанный от основных районов России, что делает его совершенно непригодным в качестве большого торгового порта. Да и далековато из него ходить. Поэтому в сложившейся обстановке, я думаю, Людовик начнет играть от дипломатических посулов и каких-то эфемерных выгод.

– Но Петру до всего этого мало дела.

– Верно. Поэтому рано или поздно они начнут обсуждать Речь Посполитую. Ведь он явно обозначил свое желание продолжить традиционную для его дома политику противостояния со своим западным соседом.

– Очень вероятно, – кивнул Леопольд, – но я не понимаю, как в этой ситуации может выкрутиться Людовик.

– Основная проблема в том, что на ближайшие десять-двадцать лет как минимум, пока у Петра побережье пустынно, он может вполне выступать союзником Стамбула. После, безусловно, Москва начнет бороться за Босфор и Дарданеллы. Но это будет позже. Полагаю, что Людовик это тоже понимает. Поэтому наша задача – занять нашего умного и, безусловно, талантливого союзника на этот срок, с одной стороны, и сохранить хорошие отношения между нашими державами, с другой.

– Проливы… – медленно произнес Леопольд, словно пробуя на вкус это слово. – Ты думаешь, это реально?

– Ты мог подумать еще десять лет назад о том, что Крымское ханство будет совершенно разгромлено и опустошено? Причем столь быстро, изящно и малыми силами. Вот и я о том же. Петр – большой выдумщик. О том, что он уже сейчас внимательно смотрит в сторону Стамбула, говорят две вещи. Во-первых, его обет, данный в десять лет. Такие люди, как Петр, слова на ветер не бросают.

– Но он был недоволен нашим напоминанием этого обета, – возразил Леопольд.

– Только потому, что наш посол поспешил. Петру требовалось несколько лет на подготовку. Он ведь начал готовиться за несколько лет до Азовской кампании.

– То есть мы сами себе навредили?

– Можно и так сказать, – чуть подумав, ответила Элеонора. – И нам нужно как-то сгладить этот момент. Этот мальчик из неприметной пешки уже превратился в ферзя на шахматной доске Европы. Хм… так вот. Во-вторых, мы с тобой знаем, что он начал готовить так называемую морскую пехоту – специальные войска, предназначенные для десанта с кораблей на побережье. Как ты думаешь, зачем? Сейчас у него всего три роты морской пехоты, которая себя прекрасно зарекомендовала во время Крымской кампании.

– Очень интересно… – произнес Леопольд. – Значит, Петр готовит решительный натиск на Стамбул с моря. А ведь если мы будем действовать заодно, то все может сложиться.

– Уверена, что если он будет действовать достаточно стремительно, то он и самостоятельно справится. Другой вопрос, что он расчетлив. И вполне способен пойти со Стамбулом на кратковременный союз, если он будет сулить ему выгоду.

– И ты предлагаешь его каким-то образом связать на эти десять-двадцать лет в Речи Посполитой?

– А у нас есть иные варианты? При его деятельной натуре он сидеть спокойно не будет. И я полагаю, что намек, который он нам всем дал Днепровской бойней, Людовик понял так же хорошо, как и мы. Петр собирается по завершении этой войны вернуться к традиционной для Романовых политике противостояния с Речью Посполитой.

– И первый удар он уже нанес, фактически уничтожив ее армию.

– Вот именно. Причем времени до начала нового раунда у нас немного. Сколько еще продержится Стамбул? Год? Два? Слишком уж они выдохлись, да и потери безмерно велики.

– Но Людовик же хотел использовать Речь Посполитую в борьбе против нас.

– Хотел, но бардак, который творился в Сейме, нарушил все его планы. И теперь ему нужен тот, кто сможет навести там порядок и поднять шляхту на нас.

– Какое отношение Петр имеет к польскому престолу?

– У Яна есть дочка – Тереза Кунегунда[43]. Ей сейчас шестнадцать. Петр женат, но это не проблема. Уверена, что французские дипломаты найдут способ Марии Голицыной почить с миром.

– Зачем ему связываться с соседями? Он, полагаю, отлично понимает, какие проблемы это влечет.

– Если французский посол поймет характер нашего союзника, то ему банально могут предложить денег. Насколько я знаю, приданое Терезы сейчас составляет пятьсот тысяч талеров. Добавь Людовик сверху еще столько же, и я уже не буду уверена, что Петр устоит перед соблазном. Он ведь очень трепетно относится к деньгам.

– А дальше, после смерти уже немолодого Яна, в Сейме появится партия сторонников Петра…

– Вот именно. И учитывая гений Петра, удар по Империи силами Речи Посполитой может стать по-настоящему сокрушительным.