Тщетный завтрак. Избранное. 1984–2014

Птицы, хотя их много на одноготебя, присмиревшего на исходе зимы,могут вернуться только в родимый край,ни о чем не задуматься, не принести письма.Их трудно назвать земляками, этих бродяг,им слишком нравится солнце, а воровство —любимое дело всех перелетных стай,тем более, всюду им пастбища, закрома…Вполне простое событие.                                        Итак,ты волен не слушать их крики, хлопки, шумы;забыть осторожность, грядущее сжать в кулак,ничего не дождаться и не сойти с ума…Играют фалангами пальцев – мол, кто кого?слабеют, маются, тянутся взять взаймы,

комкают справку на вход в вожделенный райрабочие руки у вышедшего из тюрьмы.

Ласточке

До рассвета ласточке влюблённойвыдан отпуск в дождике метаться,сквозь косой туман воздушных просеквылетать морянкой да ищейкой.Знаешь, если думать без истерик,что покой берётся ниоткуда,я всего лишь ветреный матросик,так же невпопад одушевлённый…Лёгкий, будто сшитый белошвейкой,в первый раз сходя на новый берег,не смогу ни встретить, ни расстаться,скользкие деньки свои забуду,раз уж мне вернуть не довелось их.

Бибракт

Табу детской комнаты

Окно вымыли на ночь.Оно стало совсем холодным.Мне нельзя пить чистую воду,брать руками круглые вещи.Мне нужно привыкнуть к другому.К белой щелочи, к черной марле,к кускам сухого картона.Вот и довольно свободы.Неизвестно, что более тщетно —покой или беспокойство…Точно так же мечтают кошкигладить волосы человека.Я готов промолчать и об этом.

Глухота почти идеальна.Все равно, о чем ты попросишь.Все равно нужны только двери.

«Dahin, dahin…»

М. Шереметевой

Я пойду туда, где снег,голубой, как глаза Богородицы,прихваченный ледяною коркой,выпуклый и равномерный,царствует на полянах ночных.И под тяжким хвойным крыломмой оставленный дом,в который я больше не верю,живет и стареет вместе со мной,так же как я, вымаливая прощенье.Черные камни, обнажив холодные лбы,

ждут, когда мы заговорим с ними вслух,будто нашли ответ на вопроснерукотворного времени.Это страшно когда понимаешь,что деревья, озеро, снег, небеса,держащие мир в трудовых рукавицах,видят тебя насквозь, и ни за грошготовы продать твою душу.Да, только туда и стоит идти,чтобы приблизиться ко всему, что сильнее.Оплетанье любовью имеет столько же прав,сколько жажда возмездья, а узнатьимя чужого бога – уже победить.

Конь деревянный, не оловянный конь

Е. Перченковой