Ци-Гун Пяти зверей: правда и сказка

Говорят, что есть несколько вещей, на которые можно смотреть бесконечно: как горит огонь, течет вода, сияет звездное небо, как работают другие. В общем, много чего, вплоть до того, как кассир отсчитывает тебе зарплату. Но ко всему этому разнообразию я бы добавил еще кое-что: как мастер делает свое дело. А этот незнакомец дело свое знал блестяще, я бы на него глядел и глядел…

Но противники (про себя я их уже прозвал Чемпион и Хулиган) уже вышли на татами, пора было начинать смотреть на обещанное «избиение младенца».

«Хотя кто тут «младенец»?» – мелькнула у меня мысль, когда я взглянул на бойцов. Чемпион был всем хорош. Лет двадцати с небольшим, прекрасно сложенный, явно сильный, в отглаженном белоснежном кимоно, с умело, я бы сказал, щегольски повязанным поясом. В общем, красавчик, девки по нему наверняка с ума сходят.

«Какой-то он слишком красивый, слишком ухоженный, явно мальчик из приличной семьи, – подумал я. – У него хорошее воспитание на лбу написано. Большими причем буквами. Видать, вся семья старалась, его воспитывая». Интересно, он хотя бы раз дрался не на татами, в ярко освещенном зале, в присутствии судьи и врача, а на улице в темной подворотне, когда под ногами грязь, когда против тебя несколько человек, жестоких и привычных к драке, когда ножа вроде ни у кого не видно, но который в любой момент может появиться в чьей-то руке. И когда падать нельзя, потому что тогда и без ножа встать точно не дадут.

Недаром один из первых европейских мастеров, победивший на первенстве мира, говорил, что чемпион мира по Карате должен бояться уличной драки не меньше, чем ее боится балерина.

Впрочем, здешний Чемпион – парень крепкий, к спортивным поединкам наверняка привычный, может, и справится, может, даже быстро и с блеском. А в противном случае из этого зала все младшие ученики просто уйдут: зачем им такое Карате, которое не способно защитить от уличного хулигана?

Затем я внимательно рассмотрел Хулигана. Тут Вадим был несомненно прав: парень действительно хоть куда. Такой «простой человек улицы», совершенно бесшабашный тип, которому море по колено, а лужа по уши. Конфуция, утверждавшего, что «почтительность без ритуала превращается в самоистязание; осторожность без ритуала превращается в трусость; храбрость без ритуала превращается в безрассудство, а прямодушие без ритуала превращается в грубость», он наверняка не читал (думаю, он про самого Конфуция вряд ли слышал), и потому всякие ритуалы, поклоны и восточные церемонии ему были точно «по барабану». В тот момент, когда Чемпион по команде «Рэй» вежливо поклонился, Хулиган прыгнул вперед и открытой ладонью наотмашь ударил его по лицу, явно стараясь кончиками пальцев зацепить по глазам.

«Все, «потушил свет», – мелькнуло у меня в голове. – Теперь на пару секунд Чемпион в его полном распоряжении, впрочем, ему и пары секунд не понадобится».

Так и произошло. Хулиган резко и коротко ударил кулаком остолбеневшего от такого «бесчестного нарушения правил» (а какие в драке могут быть правила?) Чемпиона в живот.

«Тот самый Яко-Цки, которому эти придурки его сами научили, – подумал я, – в этом самом зале. Это же какими надо быть идиотами, чтобы за деньги браться обучать всякую шпану и шваль с улицы! Ничего, может, теперь до них дойдет». Лично убедятся.

А Хулиган свое дело знал не понаслышке: как только Чемпион согнулся от удара в живот, Хулиган, не думая, ударил его локтем сверху по спине, и тот упал. Без всяких размышлений (добротная уличная школа) Хулиган уже опускался на колено и заносил кулак, чтобы «добить» противника, окончательно «лишая его лица», когда чья-то нога сбила его кулак, чья-то рука очень мягко перехватила этот кулак в воздухе, столь же мягко вывернула «хулиганскую руку» и весьма замысловатым движением завела ее ему за спину.

Оказалось, что тот человек, который скромно занимался в уголке зала и вроде бы ни на что не обращал внимания, прекрасно все видит. И не только видит, но и неожиданно для всех (для меня, во всяком случае) оказывается в нужном месте и в нужное время.

Тем временем незнакомец, который при ближайшем рассмотрении оказался совсем немолодым, полуседым (я бы сказал, что он был серебристо-серой масти) худощавым мужчиной среднего роста, неторопливо (он явно не хотел его ушибить) «уронил» Хулигана на татами лицом вниз. Тот попытался было дернуться, но Мастер (с этого момента у меня в голове это слово явно читалось с большой буквы) чуть повернул его кисть, и тот больше не пытался даже поднять голову. Потом Мастер уселся прямо на него, поерзал, устраиваясь поудобнее на костлявой «хулиганской» спине, и спокойно заговорил: