Цианид по-турецки

— В архивах Берлина нашли дневники князя Фердинанда, там шла речь о каких-то грамотах, которым князь Вильгельм придает огромное значение. Найти их можно с помощью часов князя Вальдецкого, поэтому меня послали привезти часы в Берлин.

— А зачем вы стреляли в девушку?

Он замялся.

— Мне поручили…

— Зачем, черт побери?!

— В Берлине известно, что она дочь князя Вальдецкого…

— Но это неизвестно даже самому князю! — признаться, я удивился.

— В Берлине знают все. Вытащите же меня, наконец, отсюда!

Снаружи раздалось скрипение старой пожарной лестницы, распахнулась дверь, и в помещение ввалилась целая толпа полицейских.

— Видите, как все у нас в Вальдеце происходит вовремя, — сказал я Морицу. — Если бы полиция сейчас не появилась, я не смог бы выручить вас из этого затруднительного положения, в которое вы попали благодаря своей глупости. Поверните-ка вот это колесо к стене, — обратился я к одному из полицейских, — а вот то колесо, пожалуйста, на себя…

Гигантские стрелки, я это знал, пошли назад по циферблату ратуши, высвобождая тайного агента — только для того, чтобы он тут же попал в руки княжеских стражников.

— А вас, — сказал мне полицмейстер, который влез в часовой механизм последним, — князь просил подойти к нему в замок.

— Немедленно, — ответил я, — вот только снова запущу механизм.

Морица вытащили наружу, а я принялся за дело — подтянул гири, подкрутил колеса, высунувшись в люк, подвинул стрелки… Из люка, между прочим, открывался чудный вид на ратушную площадь. Посередине ее находился колодец — пустой, засохший, неизвестно даже, была ли когда-то там вода. Если бы я был не живым человеком, а игрушкой в механизме часов князя, то как раз оттуда выглядывал бы золотой стержень.

Как-то, пару недель назад, я беседовал с ныне покойным Абрамом, и он сказал мне, что тайная еврейская мудрость — Каббала — занимается тремя вещами: миром, временем и человеком. Во всем этом должно быть единство.

А если применить эту мудрость к нашему случаю? Мир — в мире лучше сохраняются не здания, которые может разрушить война, а драгоценности и реликвии. Время — только тот, кто знает тайну часов, будет разглядывать «сцену» в полчетвертого утра, да еще обратит внимание на высовывающийся на секунду золотой стерженек.

И человек — только князь может позволить себе вести раскопки посреди городской площади!

Я быстро спустился по лестнице, добрался до трактира (мне пришлось влезть по водосточной трубе, потому что дверь была заставлена столом изнутри). Оделся, привел себя в порядок, взял часы. Ева еще спала, и я не смог удержаться, чтобы не поцеловать ее в щечку (она при этом что-то замурлыкала).

Вышел я уже, как все нормальные люди, через дверь, и сразу отправился в замок, где меня ждали — я это понял по тому, как меня немедленно провели к князю, который только закончил свой завтрак.

— Доброе утро, Ваша Светлость!

— Доброе утро, — усмехнулся князь. — Похоже, я пришел к тебе на помощь как раз вовремя. Утром я встал, и так как мои часы находятся у тебя, посмотрел на башенные. А заметив там чьи-то болтающиеся ноги, рассудил, что вы, скорее всего, занимаетесь там делом, о котором мы говорили, и помощь полиции вам не помешает. Я рад, что не ошибся. А как мои часы, можно их еще починить?

— Уже готовы, Ваша Светлость, — с поклоном я вручил часы князю. — И мне кажется, я знаю, где князь Фердинанд спрятал казну Вальдецкого княжества.

Эпилог. БАЛАНС

В тот же день князь Фридрих в сопровождении взвода солдат с шанцевым инструментом лично прибыл к колодцу. Солдаты раскопали дно, и оттуда были подняты два почерневших сундука.

Казна княжества, на мой взгляд, при Фердинанде Втором была тощевата — один из сундуков оказался доверху набит серебряной посудой, да старинная корона лежала там — небольшой золотой обруч, украшенный несколькими сомнительного качества драгоценными камнями.

Во втором сундуке находился архив. Не думаю, что он вообще представлял для кого-то интерес, кроме князя. Правда, князь нашел там грамоту, которая подтверждала его происхождение от Карла Великого, так что, по сравнению с ним Вильгельм Гогенцоллерн — не более чем наглый выскочка. Это и беспокоило кайзера, который узнал о кладе из записок камердинера Фердинанда Второго (он тайно скопировал княжеский дневник, рассчитывая когда-нибудь воспользоваться этим секретом; дневник оказался в берлинских архивах).

Впрочем, кайзер беспокоился зря — князь Фридрих никогда и в мыслях не претендовал на берлинский трон. К тому же наследников у него нет — единственный сын князя погиб несколько лет назад на охоте, а Ева уж никак не может считаться законной наследницей.

Вот, собственно, и все. Получив от князя более чем щедрое вознаграждение, я осел в Вальдеце, купил небольшой домик, женился… Место придворного часовщика, как вы сами понимаете, осталось за мной.

Прощайте, любезный читатель. Мне кажется, что моя жена зовет меня обедать — она уже что-то жует…

— Ай, — смеется Ева, — я просто ела яблоко.

ЛЕДЯНАЯ НОГА