Цифровая крепость

Беккер не знал, сколько времени пролежал, пока над ним вновь не возникли лампы дневного света. Кругом стояла тишина, и эту тишину вдруг нарушил чей-то голос. Кто-то звал его. Он попытался оторвать голову от пола. Мир кругом казался расплывчатым, каким-то водянистым. И снова этот голос. Он присел на корточки и в десяти метрах от себя увидел чей-то силуэт.

– Мистер?

Беккер узнал голос. Это девушка. Она стояла у второй входной двери, что была в некотором отдалении, прижимая сумку к груди. Она казалось напуганной еще сильнее, чем раньше.

– Мистер, – сказала она дрожащим голосом, – я не говорила вам, как меня зовут. Откуда вы узнали?

Глава 74

Шестидесятитрехлетний директор Лиланд Фонтейн был настоящий человек-гора с короткой военной стрижкой и жесткими манерами. Когда он бывал раздражен, а это было почти всегда, его черные глаза горели как угли. Он поднялся по служебной лестнице до высшего поста в агентстве потому, что работал не покладая рук, но также и благодаря редкой целеустремленности и заслуженному уважению со стороны своих предшественников. Он был первым афроамериканцем на посту директора Агентства национальной безопасности, но эту его отличительную черту никто никогда даже не упоминал, потому что политическая партия, которую он поддерживал, решительно не принимала этого во внимание, и его коллеги следовали этому примеру.

Фонтейн заставил Мидж и Бринкерхоффа стоять, пока сам он молча совершал свой обычный ритуал заваривания кофе сорта «Гватемальская ява». Затем он сел за письменный стол и начал их допрашивать, как школьников, вызванных в кабинет директора, а они по-прежнему стояли.

Говорила Мидж – излагая серию необычайных событий, которые заставили их нарушить неприкосновенность кабинета.

– Вирус? – холодно переспросил директор. – Вы оба думаете, что в нашем компьютере вирус?

Бринкерхофф растерянно заморгал.

– Да, сэр, – сказала Мидж.

– Потому что Стратмор обошел систему «Сквозь строй»? – Фонтейн опустил глаза на компьютерную распечатку.

– Да, – сказала она. – Кроме того, «ТРАНСТЕКСТ» уже больше двадцати часов не может справиться с каким-то файлом.

Фонтейн наморщил лоб.

– Это по вашим данным.

Мидж хотела возразить, но прикусила язык. И прижала ладонь к горлу.

– В шифровалке вырубилось электричество.

Фонтейн поднял глаза, явно удивленный этим сообщением.

Мидж подтвердила свои слова коротким кивком.

– У них нет света. Джабба полагает, что…

– Вы ему звонили?

– Да, сэр, я…

– Джаббе? – Фонтейн гневно поднялся. – Какого черта вы не позвонили Стратмору?

– Мы позвонили! – не сдавалась Мидж. – Он сказал, что у них все в порядке.

Фонтейн стоял, тяжело дыша.

– У нас нет причин ему не верить. – Это прозвучало как сигнал к окончанию разговора. Он отпил глоток кофе. – А теперь прошу меня извинить. Мне нужно поработать.

У Мидж отвисла челюсть.

– Извините, сэр…

Бринкерхофф уже шел к двери, но Мидж точно прилипла к месту.

– Я с вами попрощался, мисс Милкен, – холодно сказал Фонтейн. – Я вас ни в чем не виню.

– Но, сэр… – заикаясь выдавила она. – Я… я протестую. Я думаю…

– Вы протестуете? – переспросил директор и поставил на стол чашечку с кофе. – Я протестую! Против вашего присутствия в моем кабинете. Я протестую против ваших инсинуаций в отношении моего заместителя, который якобы лжет. Я протестую…

– У нас вирус, сэр! Моя интуиция подсказывает мне…

– Что ж, ваша интуиция на сей раз вас обманула, мисс Милкен! В первый раз в жизни.

Мидж стояла на своем:

– Но, сэр! Коммандер Стратмор обошел систему «Сквозь строй»!

Фонтейн подошел к ней, едва сдерживая гнев.

– Это его прерогатива! Я плачу вам за то, чтобы вы следили за отчетностью и обслуживали сотрудников, а не шпионили за моим заместителем! Если бы не он, мы бы до сих пор взламывали шифры с помощью карандаша и бумаги. А теперь уходите! – Он повернулся к Бринкерхоффу, с побледневшим лицом стоявшему возле двери. – Вы оба.

– При всем моем уважении к вам, сэр, – сказала Мидж, – я бы порекомендовала послать в шифровалку бригаду службы безопасности – просто чтобы убедиться…

– Ничего подобного мы делать не будем!

На этом Мидж капитулировала:

– Хорошо. Доброй ночи. – Она двинулась к двери. Когда Мидж проходила мимо, Бринкерхофф по выражению ее глаз понял, что она и не думает сдаваться: чутье не позволит ей бездействовать.

Бринкерхофф смотрел на массивную фигуру директора, возвышающуюся над письменным столом. Таким он его еще никогда не видел. Фонтейн, которого он знал, был внимателен к мелочам и требовал самой полной информации. Он всегда поощрял сотрудников к анализу и прояснению всяческих нестыковок в каждодневных делах, какими бы незначительными они ни казались. И вот теперь он требует, чтобы они проигнорировали целый ряд очень странных совпадений.