Цифровая трансформация государственного управления. Датацентричность и семантическая интероперабельность

Составное значение индекса человеческого капитала =

= +1/3 x уровень грамотности взрослых +

+2/9 x общий коэффициент обучающихся +

+2/9 x ожидаемая продолжительность обучения +

+2/9 x средняя продолжительность обучения.

Заметим, что помимо индекса развития э-правительства EGDI в ООН подсчитывают еще дополнительный индекс электронного участия граждан во взаимодействии с государством (индекс э-участия, E-participation Index, EPI [22]). Индекс э-участия обогащает содержание обзора, поскольку с его помощью учитывается:

• предоставление государством гражданам (по требованию или без) электронной публичной информации («предоставление электронной информации», «e-information sharing»);

• вовлечение граждан в обсуждение с государством вопросов государственной политики и услуг («электронные консультации», «e-consultation»);

• расширение прав и возможностей совместного участия государства и граждан в проектировании вариантов государственной политики, создании компонентов услуг и условий для их предоставления («электронное принятие решений», «e-decision making»).

Заметим, что такая оценка взаимодействия граждан с электронным правительством явно выходит за рамки традиционного оказания электронных услуг и предоставления информации, свойственные электронному правительству в соответствии с определением ООН. Эти взаимодействия скорее относятся к «открытому правительству» (см. предыдущий раздел), о котором сегодня достаточно много говорится.

Рассмотрим динамику развития электронного правительства в России в соответствии с тем, как она отражена в обзорах ООН [59]. Изменение позиции Российской Федерации в глобальном рейтинге ООН развития электронного правительства для двух главных композитных индексов показано в таблице 1.4.

Таблица 1.4. Динамика позиции Российской Федерации в глобальном рейтинге ООН развития электронного правительства49

Из таблицы видно, что до конца 2009 года прогресса не наблюдалось. Как будет показано ниже (см. раздел 3.1), в этот период осуществлялась в основном информатизация министерств и ведомств. Индексы не росли из-за неразвитой телекоммуникационной инфраструктуры и отсутствия электронных государственных услуг. Но 31 декабря 2009 г. заработал Единый портал государственных услуг (ЕПГУ) с несколькими электронными услугами. Это произошло между двумя рейтингами: 2010 и 2008 годов. К середине 2011 года появился уже не один десяток услуг, что в последующие годы было зафиксировано и сразу привело к резкому повышению позиции России в рейтинге.

По результатам обследования ООН в 2016 году (см. табл. 1.5) произошли существенные изменения в составе лидирующих стран. 17 из 35 стран с лучшим рейтингом продемонстрировали положительную динамику (отмечены серым). Так, в состав стран с высоким уровнем EGDI (>=0,75) вошла Словения (21-е место), поднявшаяся с 41-го места. Резкий рост продемонстрировали Великобритания, Швеция, Дания и Мальта, занявшие в рейтинге соответственно 1-е, 6-е, 9-е и 30-е места. Заметим, что именно представители Великобритании на сегодняшний день активно продвигают и реализуют идеи цифровой трансформации государственного управления [46]. В то же время Республика Корея, устойчиво занимавшая 1-е место последние шесть лет, стала третьей.

Таблица 1.5. Top 35 в глобальном рейтинге ООН развития электронного правительства [59]

К сожалению, мы видим, что в 2016 году Россия потеряла свою позицию в тридцатке лидеров, опустившись на 35-е место и пропустив вперед Казахстан. Тем не менее, в Восточной Европе Россия все еще остается одним из лидеров по уровню развития электронного правительства, опережая, к примеру, Венгрию и Чехию. Институт развития информационного общества (ИРИО) дает падению рейтинга России в 2016 году следующее объяснение: «Падение места в общем рейтинге, как и его рост в 2012 году, объективны, объяснимы и связаны с динамикой двух индексов – индекса телекоммуникаций и индекса онлайновых услуг» [87].

Другую, на наш взгляд, более точную картину дает сравнение динамики измеряемых ООН индексов в 2014 и 2016 гг. (см. табл. 1.6). Это средние значения индексов для 30 лучших стран и индексов российского ЭП. При этом следует учитывать, что составляющие композитного индекса развития электронного правительства EDGI нормализованы (см. выше) и не носят абсолютного характера. Из таблицы видно существенное падение российского индекса телекоммуникаций TII вместе с ростом индекса онлайновых услуг OSI.

Тем не менее, этого роста не хватило даже для сохранения EGDI, поскольку одновременно Россия продемонстрировала падение индекса человеческого капитала HCI.

Таблица 1.6. Сравнительные значения индексов в глобальном рейтинге ООН развития электронного правительства50