Цифровой журнал «Компьютерра» № 173

Собственно, сегодня медицинская наука находится в ожидании новых открытий. Однако, увы, в последние десятилетия оригинальных лекарственных препаратов появляется всё меньше и меньше. Вся фармацевтика сегодня переживает бум дженериков — воспроизведённых лекарств, имеющих патентованный аналог и выведенных на рынок по окончании патентной защиты оригинала. Произошло это после глобального патентного обвала в начале 2012 года. Лекарства-«блокбастеры» (годовой уровень продаж которых превышает 2 млрд. долларов), созданные крупнейшими мировыми компаниями (Sanofi, AstraZeneca, Merk&Co, Pfizer) в 90-е годы ХХ века, начали терять патентую защиту. В этой ситуации большинство компаний приостанавливают интенсивную работу в R&D-лабораториях и перестраиваются на создание аналогов, стоимость которых в итоге снижается на 60-70 процентов по сравнению с «подлинником». Зато и выпуск их становится массовым. Таким образом, сложившаяся ситуация достаточно выгодна для государств, поскольку дешевизна дженериков позволит продлить жизни обычных людей, которые получают шанс приобрести лекарства, которые не могли себе позволить ранее. Однако есть и оборотная сторона медали. Получается, что фармкомпаниям куда легче воспользоваться патентом, срок действия которого завершился, а не заниматься собственными разработками. На американском фармрынке дженерики в настоящее время оцениваются около 73 млрд. долл., и этот показатель вырастет до 107 млрд. долларов к 2016 году. Переход от исследований к простому «копированию», по сути, провоцирует ситуацию стагнации отрасли. И даже среди компаний, которые специализируются на оригинальных препаратах (всего их в мире насчитывается около десяти), с каждым годом наблюдается существенное сокращение финансирования R&D. Учитывая то, что инвестиции для разработки всего одной уникальной молекулы составляют более 1 млрд. долл., желание фармкорпораций расширять портфель дженериков выглядит вполне логичным. Только так компании могут обеспечить себе финансовую стабильность после патентного обвала, который будет продолжаться ещё в течение 3-4 лет.

Сложившаяся ситуация всерьёз пугает аналитиков. «Эрнст энд Янг» прогнозирует, что окончание срока действия патентов спровоцирует приход на рынок новых производителей (главным образом из развивающихся стран — Турции, Индии, Израиля), а также рост числа M&A-сделок, которые позволят фармконцернам запускать совместные производства. Налицо тенденция к «количественному» росту фармотрасли, а отнюдь не к качественному.

По экспертным оценкам, патентный обвал, который мы переживаем сейчас, заставит российскую фарму идти по пути производства дженериков в ближайшие 15-20 лет. Наверняка, лишь производители США и Японии будут продолжать вкладываться в создание оригинальных препаратов, так что лишь через 5-10 лет, и то при условии достаточной финансовой поддержки R&D в корпорациях со стороны государства, мы увидим появление принципиально новых молекул и технологий, которые позволят оригинальному фармацевтическому бизнесу выйти на новую стартовую прямую. Помогут ли венчурные инвесторы молодым компаниям, занимающимся разработкой принципиально новых препаратов? Это вопрос исключительно привлекательности стартапов, решившихся покорять фармрынок в столь «неинновационный» его период.

К оглавлению

Почему из страны «утекают» инновации?

Денис Андреюк, исполнительный вице-президент Нанотехнологического общества России

Опубликовано 16 мая 2013

Принято считать, что в России много кулибиных и только «упаковывать» разработки в компании мы не умеем. Отчасти эта точка зрения верна, однако на деле и с научной составляющей в России пока не всё благополучно. Госфинансирование науки в рамках нескольких федеральных целевых программ позволило поднять на современный мировой уровень целый ряд центров, как чисто научных, так и научно-производственных. Но в целом в сфере инфраструктуры науки всё ещё остаются серьёзные проблемы.

Во-первых, это сложности с самой потребностью страны в новых технологиях. Если говорить без лукавства, так называемые «институты развития», заточенные на серьёзную коммерциализацию (РВК, РОСНАНО, Сколково) разработок, — это, по сути своей, «пылесосы» оставшихся мозгов и оставшихся технологий. Их функция сегодня состоит в том, чтобы подобрать все старые и новые крохи новых разработок и отправить это всё в США, на худой конец — в Израиль и в Западную Европу. Дело здесь не в происках таинственного мирового правительства и не в шпионском заговоре: работают банальные рыночные механизмы.

_{Пока схема «притока» и «оттока» мозгов в Россию и из страны выглядит именно так}