Цифровой журнал «Компьютерра» № 213

Теперь, как мне кажется, внимательным читателям восьми «половых» колонок предоставлены ключевые факты и предположения, на основе которых можно судить о возможных сценариях возникновения полового размножения. Этим вопросом мы в следующий раз и займёмся.

К оглавлению

Арбитраж — непонятный и оттого униженный до Порочной Страсти

Сергей Голубицкий

Опубликовано 22 февраля 2014

Наша киносуббота посвящена сегодня фильму «Арбитраж» (Arbitrage, 2012) — дебюту молодого американского режиссёра польского происхождения Николаса Ярецкого (изуродованного, как водится, на местный лад в Джареки). «Арбитраж» — один из самых необычных фильмов, какие только довелось смотреть в последнее время. А для американского кинематографа так вообще сенсация: такого свежего и инновационного взгляда на глубинный уклад американской цивилизации, похоже, вообще никогда ещё не было. 

Эту революционность, кстати, интуитивно прочувствовала и широкая зрительская аудитория: на Rotten Tomatoes (часто поминаю этот портал не случайно: как-никак самый авторитетный агрегатор оценок кинематографической продукции в мировой сети) «Арбитраж» получил беспрецедентно высокую оценку — 87% (Certified Fresh, «сертифицированный свежак»). Пишу «интуитивно», поскольку ни в одном из отзывов, которые прочитал после просмотра, не нашёл даже намёка на то откровение, которое мне с моей колокольни видится лежащим на самой поверхности. 

У «Арбитража» есть, однако, один, но очень существенный недостаток: фильм чудовищно головной! Такой головной, какой только может случиться у польских мыслителей и художников. Если вы смотрели фильмы Кшиштофа Занусси (особенно с католическим уклоном, в первую голову — «Императив»), то вы поймёте, что меня расстраивает в творчестве Николаса Ярецкого. 

Вы только не подумайте: в «Арбитраже» даже рядом нет ходульных брехтовских персонажей (тех самых типологизированных образов!), равно как и нет тоскливых сентенций, когда идеи творца топорно и в лоб пытаются навязать зрителям натужными монологами и закадровыми комментариями. Все концепции проводятся очень художественно и изящно, но как-то уж слишком… педантично, что ли! И оттого — скучновато.

 Я читал аннотации и диву давался: «драматический триллер», «захватывающее действо», «саспенс», «интрига»... Неужели ЭТО все об «Арбитраже»?! Похоже, мы смотрели совершенно разные фильмы. Картина Ярецкого в плане прямого действия — полнейшее фиаско! Если вам нужен экшен, то даже не думайте садиться за просмотр «Арбитража». Действие в фильме вялое-вялое, не говоря уж о том, что двигатель сюжета напрочь ускользает от зрителей, незнакомых с финансовой спецификой (каковых подавляющее большинство). И тут не спасает ни звёздный состав актёров (Ричард Гир, Сьюзан Сарандон, Тим Рот, Летиция Каста), ни вкрапление в сюжет трагической гибели в автокатастрофе с уголовным преследованием скрывшегося с места трагедии водителя. Внешнее действие еле телепается, пульс сюжета еле прощупывается, периодически ловишь себя на мысли, что ещё секунда — и заснёшь... 

Ради чего, спрашивается, тогда такие мучения? И — дифирамбы? Я скажу, ради чего: ради Послания, которое режиссёр запрятал так глубоко, что одно только его обнаружение можно считать великой удачей. Я, кстати, до сих пор не понял, зачем Ярецкий так закамуфлировал свой основной месседж? Неужто испугался собственной идеи?

А испугаться там есть чему: глубинное послание «Арбитража» — призыв к пересмотру системообразующей парадигмы всего американского общества

! Да-да, именно так: ни больше ни меньше! Для того чтобы оценить масштаб вызова, брошенного Ярецким обществу, нужно сначала дать определение помянутой системообразующей парадигмы.

Основа американского общества — представление о том, что выше закона может быть только закон. Это очень хитрая и очень иезуитская концепция, которую, однако, сумели впаять в подкорку всей англосаксонской цивилизации.

Почему иезуитская? Потому что вся конструкция строится на парадоксе: с одной стороны, общественная жизнь не имеет права даже заикнуться о возможности каких-то альтернативных форм «социальной справедливости», кроме тех, что оговорены в законах. С другой — внутри самой законодательной системы предусмотрено множество вариантов альтернативной «правды»! Самый очевидный и хорошо известный вариант — досудебная сделка, которая позволяет преступнику, согласившемуся на сотрудничество со стороной обвинения, избежать возмездия за своё преступление. Иногда — частично, а иногда — вообще целиком.