Цикада и сверчок (сборник)

Стараясь не разбудить спавшую рядом Ясуко, Синго зажег ночник у изголовья, но разобрать на часах время не мог. Видимо, уже светает и вот-вот ударит шестичасовой колокол в храме.

Синго вспомнил колокол в парке Синдзюку.

Он возвещал, что парк закрывается.

– По-моему, это церковный колокол, – сказал Синго, обращаясь к Кикуко. Ему показалось, что они идут в церковь по аллее парка в какой-то европейской стране. Представилось, что толпившиеся у выхода люди тоже направляются в церковь.

Синго поднялся, не выспавшись.

Стараясь не смотреть на Кикуко, Синго вышел из дому рано вместе с Сюити.

Неожиданно Синго спросил:

– Ты убивал на войне людей?

– Странный вопрос. Те, кто попадал под пули моего пулемета, погибали, наверно. Но ведь, можно сказать, стрелял не я, а пулемет.

Сюити, поморщившись, отвернулся.

Прекратившийся было днем дождь лил потом всю ночь, и утром Токио был окутан туманом.

После приема в ресторане, устроенного фирмой, Синго усадили в последнюю машину, и он оказался в довольно затруднительном положении провожатого гейш.

Две уже немолодые гейши уселись рядом с Синго, а три совсем юных примостились у них на коленях. Синго обнял девушку за талию и привлек к себе:

– Удобно?

– Не беспокойтесь. – Гейша невозмутимо сидела на коленях Синго. Она была года на четыре моложе Кикуко.

Чтобы запомнить эту гейшу, запишу ее имя, когда сяду в электричку, подумал Синго, но потом что-то его отвлекло, и он забыл записать.

В дождь

1

В это утро первой читала газету Кикуко. Почтовый ящик залило дождем, и Кикуко, просушивая газету над газовой плитой, на которой варился рис, пролистывала ее.

Иногда Синго, просыпавшийся рано, сам вставал, шел за газетой и снова ложился в постель почитать, но, как правило, приносить из ящика утреннюю газету было обязанностью Кикуко.

Обычно она просматривала ее, лишь проводив Синго и Сюити.

– Отец, отец, – тихо позвала Кикуко.

– Что такое?

– Если вы уже проснулись, то…

– Что-нибудь случилось?

Что-то произошло, подумал Синго, услышав взволнованный голос Кикуко, быстро поднялся и вышел к ней.

Кикуко с газетой в руках стояла в коридоре.

– Что такое?

– В газете написано об Аихара-сан.

– Аихара забрали? В полицию?

– Нет.

Кикуко, чуть подавшись вперед, подала ему газету.

– Ой, она еще сырая.

Синго неловко взял газету – она была влажная и, выскользнув у него из рук, упала на пол.

Кикуко быстро подняла ее, расправила и снова протянула Синго.

– Я и смотреть не хочу. Так что же случилось с Аихара?

– Пытался покончить с собой вместе с какой-то женщиной.

– Покончить с собой вместе с женщиной? Умер?

– Есть надежда спасти его – во всяком случае, так здесь написано.

– Что ты говоришь! Постой-ка. – Синго отдал Кикуко газету и направился к двери. – Впрочем, Фусако еще, наверно, спит. Она никуда из дому не выходила?

– Нет.

Ну конечно, вчера вечером Фусако была дома, а потом легла спать с детьми, да и не было у нее причины покончить с собой вместе с Аихара – в газете написано не о ней.

Синго пытался успокоиться, глядя, как дождь бьет в окно уборной. Капли дождя суетливо сбегали вниз по тонким длинным листьям деревьев, что росли на горе за домом.

– Ливень. Даже не похож на ласковый июньский дождь.

С этими словами Синго вошел в столовую и сел. Он взял газету, но не успел раскрыть ее, как с носа стали сползать очки. Досадливо прищелкнув языком, Синго снял очки и начал яростно тереть нос и глаза. Какой-то он весь противно потный.

Пока он читал коротенькую заметку, очки все время сползали вниз.

Аихара и женщина решили вместе покончить с собой в гостинице на горячих водах Идзу при храме Рэндайдзи. Женщина сразу умерла. Ей двадцать пять-двадцать шесть лет, предположительно – официантка, личность не установлена. Мужчина, видимо, наркоман. Есть надежда спасти его. Поскольку мужчина постоянно употреблял наркотики и не оставил предсмертного письма, можно предположить, что он инсценировал самоубийство.

Синго подхватил очки, сползшие к самому кончику носа, и в сердцах чуть не швырнул их на пол.

То ли его взбесил поступок Аихара, то ли разозлили упрямо сползавшие очки – не разберешь.

С силой растирая лицо ладонью, он пошел умываться.

В газете местом жительства Аихара была названа Иокогама. Имя его жены, Фусако, не упоминалось.

В газетной заметке ничего не было сказано и о семье Синго.

Иокогама была указана, конечно, наобум – видимо, настоящее местожительство Аихара не было установлено. Да и Фусако уже фактически не жена ему.

Синго сначала умылся и уж потом стал чистить зубы.

Только повышенная чувствительность Синго заставляла его терзаться, не находить себе покоя от мысли, что Фусако до сих пор считается женой Аихара.

– Вот и хорошо, время решило все, – пробормотал Синго.

Неужели время действительно само все решило, покуда он колебался, не зная, что предпринять?

Но неужели у Синго не было никаких средств помочь Аихара, пока он еще не пал так низко?

И еще совсем не известно, Фусако ли довела Аихара до гибели или Аихара довел Фусако до беды.