Цикл «Аратта»

По приставной деревянной лестнице Ширам поднялся на башенку, вошел в открытую дверь на втором ярусе. Сходни вернулись в прежнее положение, и помост под шум зубчатых воротов спрятался обратно в стену. Саарсан пригнул голову, прошел вперед по изгибающемуся дугой коридору и наконец оказался во внутреннем дворике городской крепости накхов. Здесь все было совершенно иначе, чем снаружи. Усыпанные цветами кусты и вьющиеся зеленые лозы ласкали глаз, посреди небольшого пруда журчал небольшой фонтан.

Там же в саду на высоком подножии из священного белого камня стояло изваяние двенадцатиглавого змея. Перед ним горел светильник и лежали свежие цветы. Такое изваяние можно было увидеть в любом накхском доме. Если же накхам пеняли, что оно весьма напоминает жертвенник, те возражали, что эта статуя — просто знак быть всегда настороже.

Внутренняя стража приветствовала вошедшего, подняв и резко опустив лунные косы. Красивый, одетый в чешуйчатую броню юноша радостно бросился навстречу Шираму, распахивая объятия:

— Брат!

На сердце Ширама потеплело. Он знал этого юношу с детства. Мармар, маханвир отряда Жезлоносцев Полуночи, приходился ему двоюродным братом и носил высокий, пусть и неофициальный титул саардаса. Он почитался восьмым в списке престолонаследия несуществующего престола накхов.

— Я ждал тебя! Мне сообщили, что ты с царевичем вернулся. Я приказал готовить празднество. Сегодня вечером все накхи, живущие в столице, соберутся здесь, чтобы восславить своего повелителя. Но до того, брат мой, я буду счастлив услышать твой рассказ о дальнем походе…

— Сначала — омовение и свежую одежду, — крепко обнимая родича, сказал Ширам. — А я хотел бы услышать от тебя рассказ о том, что значат головы, торчащие на пиках в "туннеле смерти". Когда я отправлялся с царевичем на Охоту Силы, эти люди не только были живы, но и почитались едва ли не главнейшими вельможами страны.

— Ты многое пропустил, братец, — отдав приказ подоспевшему слуге, вздохнул Мармар. — Все началось вскоре после вашего отъезда. Государь вызвал меня, приказал схватить Артанака и бросить его в темницу. Я сперва подумал, что ослышался, но не подал виду. Еще бы, Хранитель Покоя, член Тайного Совета…

— И арестовать такого человека Ардван поручил тебе?

— А кому же? Ведь государь — глава отряда Жезлоносцев Полуночи, пусть только и по имени. Я замещаю его, покуда он занят государственными делами. Кому, кроме нас, он мог довериться в столь щекотливом деле? Мы справились наилучшим образом, — гордо сказал Мармар. — А спустя пару дней Хранитель Покоя признался в заговоре. Впрочем, там, в подземелье, такие мастера заплечных дел, что и вон его заставят говорить. — Юноша указал на свернувшегося кольцом двенадцатиглавого каменного змея.

Ширам перевел взгляд на изваяние и чуть заметно ухмыльнулся шутке сородича.

— А дальше мы только и успевали привозить во дворец новых и новых заговорщиков. Кого там только не было!

— Да, я обратил внимание, — хмыкнул саарсан, вспоминая искаженные лица казненных.

— Ладно, об этом потом. Что еще нового… Опять скверные вести с севера.

— Море наступает?

— Да. Затопило еще изрядный кусок побережья. — Мармар на миг задумался. — В столице появился новый проповедник. Здешние зеваки от него в восторге, он умеет увлечь и запугать толпу своими видениями гибели мира…

— Что нам до него?

— Только то, что по его словам выходит: в гибели мира, и вообще во всех бедах Аратты, виноваты накхи. Прямо, конечно, ни в чем нас не обвиняет — попробовал бы он, — но… Раньше в нашу часть города ходили торговцы, а сейчас на площади во всякий день можно устраивать конные учения…

— А сколько наших воинов сейчас в городе? — поинтересовался саарсан.

— В отряде Жезлоносцев — двенадцать дюжин, а всего в столице полтысячи человек, пожалуй, наберется.

Ширам кивнул.

— А еще, — добавил его брат, — Ардван расспрашивал, нет ли вестей от тебя. Он полагал, что мы, накхи, можем как-то обмениваться мыслями. Просил разведать, жив ли ты и что сталось с его сыном. Он ужасно переживал, что вы пропали бесследно, и обещал Исвархе небывалые дары, если они сотворят чудо и вернут вас живыми.

— Что ж, это дело государя и Исвархи, — устало бросил Ширам. — Нам и без того есть кого благодарить. — Он увидел спешащего к фонтану слугу. — О, а вот, кажется, и вода для омовения готова.

* * *

— Сласти из жарких южных пределов! — кричал торговец у распахнутых дверей лавки. — Слаще меда, слаще женской любви! Взгляните на них, господа! Они подобны россыпи самоцветов! Их делают из прозрачного сока редчайшего алого клубня с юга Аратты, слаще которого нет ничего на свете!

Хаста едва глянул на торговца. Когда он отправлялся в путешествие, этой лавки здесь еще не было. Но, судя по чеканной диадеме над входом, крикун поставлял сласти прямо ко двору. Аоранг остановился перед входом, вспомнив свою первую встречу с царевной, и мечтательно улыбнулся:

— Знаешь что, ты пока иди к святейшему, а я тебя догоню. Только зайду сюда.

— Соскучился по сладкому? — ухмыльнулся Хаста.

— Это не мне… Иди, я догоню!