Цикл «Аратта»

— Это когда как! Если она на суше, то вы ее — а если в воде, то она вас! Как повезет! А вот еще, погляди-ка, господин…

Торговец вытащил бадейку, на дне которой под водой лежало три странного вида замшелых камня. Вот только камни эти были покрыты слоем бородавок и угрюмо глядели на царевича бессмысленными круглыми глазами.

— Святое Солнце! Что это за твари?

— Рыба-камень! Мясо нежнейшее…

На лице говорившего появилось мечтательное выражение.

— Сам бы ел, да слишком дорого! А так и пожарить, и в вине потушить… Так и самому государю Ардвану не стыдно на стол подать!

Лицо царевича вдруг омрачилось. Ему вспомнился погребальный костер отца и торжествующий Киран над его телом.

— А если не желаешь, то вот еще, — по-своему оценив смену настроений юного ария, затараторил рыбник. Он потянул к прилавку другую бадью, заполненную уродливыми существами со множеством лап, пара которых заканчивалась клешнями. Совсем как у раков, есть которых Аюр брезговал, — но, говорят, в Нижнем городе они пользовались большим успехом. Бадья была заполнена этим существами, и казалось, ничто не мешает им расползтись, но не тут-то было — каждый из них норовил схватить собрата, стащить вниз, не дать выбраться.

— Наилучшие крабы, поверь, наилучшие…

Торговец вдруг осекся и молча уставился куда-то за плечо Аюра. Уязвленный невниманием царевич было собрался его резко окликнуть, но ощутил, что над торжищем внезапно повисла гнетущая тишина — лишь морские волны мерно накатывали на берег где-то в отдалении. Казалось, даже обожравшиеся рыбьей требухой чайки опасливо умолкли. Позади раздался скрип колес.

Аюр оглянулся. Пара запряженных в повозку крепких мулов тащила неведомое огромное существо. Оно было похоже на черную змею, но такую толстенную, что Аюр едва бы смог обхватить ее. В длину существо было не меньше восьми шагов, так что хвост его, заканчивающийся острым плавником, волочился по земле. Круглые желтые глаза змея были каждый с чашу величиной. Распахнутая пасть ощетинилась рядами загнутых внутрь острейших зубов.

— Что это? — завороженно спросил Аюр.

— Плохой знак… Очень плохой знак, — почти шепотом ответил рыбник. — Вода придет. Скоро придет…

— Говори толком!

Торговец поглядел на юного ария с нескрываемой досадой. Чужак был хорошо одет, не по годам властен и, уж конечно, не знал, что такое убиваться день-деньской, чтобы прокормить семью. Но кто он, чтобы кричать на вольного жителя Белазоры?

— Малек Первородного Змея, — прошептал торговец. — Тот их завсегда перед собой вперед высылает. А потом уж и сам является…

Царевич недоверчиво поглядел на него. Он что, всерьез?

— Прогневили его чем-то. Жертву готовить надо.

— Какую еще жертву? — возмутился Аюр.

Рыбника в этот миг было не узнать. Куда делась услужливая широкая улыбка? Его скуластое лицо будто вытянулось и побелело.

— Ясное дело какую. Тот, кто Змея прогневил, — тот к нему и отправится ответ держать…

— Прогневил Змея?!

— Может, именем его поклялся, да слово не сдержал. Может, в набегающую волну плюнул…

Торговец умолк и вдруг взялся за широкий разделочный нож.

— Да только из наших, — глядя долгим взглядом на молодого ария, проговорил он, — такого никто делать не стал был. Вот чужак — иное дело…

Аюр попятился, осознавая, к чему клонит торговец рыбой.

— Эй, эй! — закричал тот. — Сюда! Тут он!

Никто из торгующих не удосужился даже спросить, о чем это горланит их собрат. Все разом выскочили из-за своих прилавков, схватившись за ножи и топоры, и двинулись к чужаку. Но прежде чем кто-то успел приблизиться к царевичу, Туоли со своими людьми оказался рядом.

Вид храмовой стражи с обнаженными клинками быстро успокоил толпу. О чем-то тихо переговариваясь, местные разом отхлынули. Тут же послышались голоса:

— Нет, не он это!

— Ничего, сейчас отыщем!

— Это малец Тойну, я видела, он с причала в море дохлую крысу бросил! — раздался пронзительный голос где-то поблизости.

— Тойну! — загомонили вокруг. — Мальчишка Тойну! Идем за ним!

— Да, жалко мальчонку, — глядя вслед удаляющейся толпе, вздохнул Туоли. — Ему, поди, всего шесть зим, никак не больше…

— Что здесь происходит? — рявкнул Аюр.

— Кто-то прогневил Первородного Змея. Того, кто это сделал, найдут и принесут в жертву. Иначе снова придет большая волна и накроет город…

— Ты же служитель храма! Как можешь ты так говорить об этом?! Этого нельзя допустить!

— Так здесь всегда делали, — развел руками десятник.

— А теперь я запрещаю! Слышишь — я, Аюр, сын Ардвана, государя Аратты! Мой отец погиб, но я жив, и я велю остановить это кощунство!

Туоли с сомнением посмотрел на раскрасневшегося юношу, сжимающего кулаки. На умалишенного тот был, пожалуй, не похож. Может, правду говорит?

— Мне и самому это не по нутру, — виновато проговорил он. — Да только нас тут при храме и трех десятков не наберется. Городская стража и того менее. Как с этакими силами управиться, ежели весь город восстанет? Щитов и доспехов у них нет, но метать острогу здесь учатся тогда же, когда и ходить…

— И все равно я не допущу этого. Ты знаешь, где будут приносить жертву?

— Знаю, да только ходить туда не надо…