Цикл бесед Джидду Кришнамурти с профессором Аланом Андерсоном. Сан Диего, Калифорния, 1974 год

К. Я думаю, это достаточно просто, сэр, как священники захватили весь этот бизнес. Вследствие того, что человек настолько озабочен своими личными мелочными маленькими делами, мелочными маленькими желаниями и амбициями, поверхностностью, он хочет чего-то немного большего. Он хочет чего-то немного более романтичного, немного более сентиментального, чего-то отличного от ежедневной животной жизненной рутинным. Поэтому он смотрит куда-то, и священники говорят: «Иди сюда, у меня есть товары». Я думаю, это очень просто, как на сцену вышли священники. Вы видите это в Индии, вы видите это на Западе. Вы видите это везде: там где человек начинает заботиться о повседневном существовании, о ежедневной деятельности для хлеба с маслом, доме и всем остальном, он требует чего-то большего, чем это. Он говорит: «В конце концов я умру, но там должно быть что-то еще».

А. То есть фундаментально это вопрос о том, как гарантировать себе некую…

К. …небесную милость.

А. …некую небесную милость, которая обережет его от падения в этот скорбный круг рождения и смерти. Думая о прошлом с одной стороны, предвидя будущее с другой, вы говорите, что он выпадает из настоящего сейчас.

К. Да, это верно.

А. Я понимаю.

К. Итак, если мы можем придерживаться того значения слова «религия», тогда оттуда возникает вопрос: «Может ли ум быть настолько внимательным в полном смысле, чтобы безымянное проявилось?» Понимаете, лично я никогда не читал ничего из этих вещей: Вед, Гиты, Упанишад, Библии и всего остального или какой-либо философии. Но я сомневался во всем.

А. Да.

К.

Не только сомневался, но наблюдал. И я… Человек видит абсолютную необходимость ума, который является совершенно тихим. Так как лишь из тишины вы воспринимаете то, что происходит. Если я болтаю, я не буду слушать вас. Если мой ум постоянно гремит, то тому, что вы говорите, я не буду уделять внимания. Уделять внимание, значит быть тихим.

А. Очевидно, были некоторые священники, которые обычно заканчивали тем, что имели из-за этого большие проблемы, были некоторые священники, которые, казалось, ухватили это. Я думал о высказывании Мейстера Екхардта (Meister Eckhardt) о том, что тому, кто способен читать книгу природы, не нужны никакие писания.

К. Именно так.

А. Конечно, он закончил с очень большими проблемами. Да, ему было несладко в конце жизни, а после смерти церковь осудила его.

К. Конечно, конечно. Организованная вера подобная церкви и всему остальному… Это так очевидно, что она не является гибкой, у нее нет качества настоящей глубины и настоящей духовности. Вы знаете, чем она является.

А. Да, я знаю.

К. Итак, я спрашиваю, что это за качество ума, и, следовательно, сердца и мозга, что это за качество ума, которое может воспринимать нечто за пределами измерения мысли? Что это за качество ума? Так как это качество является религиозным умом. Это качество ума, который способен… У которого есть это чувство святости в самом себе, и который поэтому способен видеть нечто неизмеримо святое.

А. Слово «преданность (посвящение себя)» (devotion), кажется, означает это, когда уловлен его правильный смысл. Использую вашу прошлую фразу «собирание вместе» в однонаправленном внимательном…

К. Сказали бы вы, что внимание однонаправлено?

А.

Нет, я не имел в виду приложение фокуса, когда сказал «однонаправленном».

К. Да, именно это я спросил.

А. Я, скорее, имел в виду «объединенное в себе» как полностью тихое (спокойное) и не заботящееся о использовании мысли для того, что впереди, или того, что позади. Просто быть там. Слово «там» также не очень хорошо, так как предполагает что есть «где» и все остальное. Мне кажется, что очень сложно найти язык для справедливого выражения того, что вы говорите, именно потому, что когда мы говорим, выражение находится во времени и в развитии, у него есть качество — не так ли? — больше похожее на музыку чем на графику. Вы можете стоять перед картиной, тогда как для того чтобы слушать музыку и уловить ее тему, вы буквально должны ждать, пока не дойдете до конца и не соберете ее всю вместе.

К. Точно.

А. И в отношении языка у нас имеется та же трудность.

К. Нет, я думаю, сэр, не так ли, что когда углубляемся в исследование этой проблемы: какова природа, структура ума и, поэтому, качество ума, который является не только святым сам по себе, но способен видеть нечто безграничное? Как мы ранее говорили о страдании: личном и печали мира, это не значит, что мы должны страдать, но страдание существует. Каждый человек пережил с ним ужасное время. И существует мировое страдание. И это не значит, что человек должен через него пройти, но так как оно существует, человек должен понимать его и выйти за его пределы. И это одно из качеств религиозного ума — в том смысле, как мы используем это слово — что он не способен на страдание. Он вышел за его пределы. Что не означает, что он становится черствым. Совсем наоборот — это страстный ум.