Цикл «Горацио Хорнблауэр». Книги 1-13

Не прозвучало ли в его словах нечто покровительственное, некий намек на снисхождение? Хорнблауэр чувствовал, что да, но тут же отбросил это чувство. Фелл уже почти совершенно уверился в том, что весь план принадлежит ему, вопреки его прежним благородным попыткам отдать должное Спендлову, и он милостиво позволил Хорнблауэру сделать это пустячное дополнение. Хорнблауэр наблюдал за его терзаниями, испытывая циничное наслаждение от проявления слабости человеческой натуры.

– В такой вдохновляющей атмосфере идей, – скромно заметил он, – трудно не заразиться.

– Д-ааа, милорд, – сказал Джерард, с любопытством глядя на него. Джерард был слишком проницателен и слишком хорошо его знал. Он уловил отзвук насмешки в тоне Хорнблауэра и был на шаг от того, чтобы докопаться до истины.

– Нет необходимости отвлекаться, мистер Джерард, – съязвил Хорнблауэр. – Должен я побуждать Вас к исполнению Ваших обязанностей? Где мой ужин, мистер Джерард? Неужели, находясь под Вашей опекой, я должен все время страдать от голода? Разве Вы не обязаны заботиться обо мне? Что скажет леди Барбара, когда узнает, что Вы морили меня голодом?

– Прошу прощения, милорд, – пробормотал Джерард, отпрянув назад. – Я совершенно забыл… Вы были так заняты, милорд…

Он был в совершенном отчаянии, вертел головой в разные стороны, словно пытаясь найти в переполненной людьми каюте пропавший ужин.

– Теперь не время, Джерард, – сказал Хорнблауэр. До того, как ему понадобилось отвлечь внимание Джерарда, он совершенно не помнил о необходимости поужинать. – Будем надеяться, что Его превосходительство предложит нам что-нибудь на закуску.

– Я очень прошу прощения, милорд, – сказал Фелл, тоже очень расстроенный.

– О, не стоит беспокойства, сэр Томас, – ответил Хорнблауэр, нетерпеливо махнув рукой. – Мы с Вами находимся в одинаковом положении. Дайте мне взглянуть на этот чертеж, мистер Спендлов.

Он постоянно вынужден был играть роль старой перечницы, прекрасно зная, что не является ничем подобным. Он принудил себя сдержаться, и они снова погрузились в обсуждение деталей схемы, которую он, наконец, одобрил.

– Уверен, сэр Томас, – сказал он, – что на время нашего отсутствия Вы поручите выполнение работ мистеру Сефтону? – Фелл поклонился в знак согласия.

– Мистер Спендлов остается в Вашем распоряжении, мистер Сефтон. Мистер Джерард будет сопровождать сэра Томаса и меня. Не знаю, как думаете Вы, сэр Томас, но я предполагаю, что Вам следует взять с собой на прием к Его превосходительству лейтенанта и мичмана.

– Слушаюсь, милорд.

– Мистер Сефтон, я уверен, что могу рассчитывать на то, что эта работа будет окончена ко времени нашего возвращения, к началу средней вахты, не так ли?

– Да, милорд.

Итак, все было готово, оставался лишь период мучительного ожидания. Оставалось, как это не раз случалось в годы войны, терпеливо ждать разрешения кризиса, что должно было произойти в скором будущем.

– Ужин, милорд? – настойчиво предложил Джерард. Есть ему не хотелось. Теперь, когда все было решено, напряжение спало, он почувствовал, что очень устал.

– Я позову Джайлза, если мне что-нибудь понадобится, – сказал он, обведя взглядом переполненную каюту.

Он хотел избавиться от этого скопища людей и подыскивал слова, что бы сделать это дипломатично.

– В таком случае, я вернусь к прочим своим обязанностям, милорд, – сказал Фелл, проявив неожиданную тактичность.

– Хорошо, сэр Томас, благодарю Вас.

Каюта мгновенно опустела, Хорнблауэр мог теперь по крайней мере попытаться положить конец настояниям Джерарда. Затем он погрузился в кресло и расслабился, упорно не замечая Джайлза, который принес дополнительную лампу, чтобы получше осветить каюту. Корабль был полон звуков: закачиваемой воды, связываемых в кипы тюков, клацанья помп, отрывистых приказаний. Эти звуки не давали ему направить мысли в правильное русло. Он почти уже задремал, когда стук в дверь известил о приходе мичмана.

– Наилучшие пожелания от капитана, милорд, шлюпка с берега приближается.

– Мое почтение капитану, я буду на палубе через минуту.

Среди темноты, окутывавшей гавань, шлюпка ярко освещалась фонарем, подвешенным на корме. Свет бликами отражался от блестящего мундира Мендеса-Кастильо. В шлюпке, в порядке, обратном морской иерархии, расселись мичман, лейтенанты, капитан, адмирал. Мощные удары весел несли их по темной воде по направлению к городу, где светились немногочисленные огни. Они прошли рядом с «Эстрельей». На шхуне горел фонарь, но она, очевидно, уже закончила принимать воду, так что на ней не наблюдалось никакого движения.