Цикл «Горацио Хорнблауэр». Книги 1-13

– Да, Ваше Превосходительство. Это очень укромное местечко.

– Не важно. Оно должно быть уничтожено, разумеется. Несколько повешенных снова умиротворят остров.

Что еще ему оставалось сказать или сделать? Фраза, которую он приготовил, казалась совершенно абсурдной еще до того, как он произнес ее.

– В таком случае, прежде чем Вы, Ваше превосходительство, предпримите какие-либо шаги, я должен буду вернуться обратно.

– Вернуться обратно? – когда смысл сказанного дошел до сознания Хупера, его глаза почти совершенно вылезли из орбит. – Что за новую глупость Вы затеваете?

– Если Ваше превосходительство не пожалует прощения пиратам, я вынужден буду вернуться назад и присоединиться к Спендлову.

– Чушь! Я не стану давать никаких помилований. Я не могу. И не хочу.

– В таком случае, у меня нет выбора, Ваше превосходительство.

– Чушь, я же сказал. Чушь! Вы не давали обещания. Вы же сами заявили, что не брали на себя никаких обязательств.

– Предоставьте судить об этом мне, Ваше превосходительство.

– Вы сейчас не в том состоянии, чтобы здраво судить о вещах, если такое вообще бывало. Могли Вы хотя бы на мгновение представить себе, что я позволю Вам выкручивать себе руки подобным образом?

– Никто не сожалеет о подобной необходимости более, чем я, Ваше превосходительство.

– Необходимости? Вы указываете мне? Я напомню Вам, что являюсь старшим по званию офицером, так же, как и губернатором этого острова. Еще одно слово, и Вы окажетесь под арестом, милорд. Я не желаю больше слышать эти глупости.

– Ваше превосходительство …

– Ни слова больше! Этот Спендлов состоит на королевской службе. Он должен был отдавать отчет в опасностях, связанных с занимаемым им постом, даже если он всего-навсего секретарь.

– Но …

– Приказываю Вам замолчать, милорд. Вы уже получили предупреждение. Завтра, когда Вы отдохнете, мы обдумаем, как уничтожить это осиное гнездо.

Хорнблауэр проглотил готовые сорваться с губ слова протеста. Хупер не шутил, когда грозил ему арестом. Строжайшая дисциплина, действующая в Королевских Вооруженных Силах стискивала Хорнблауэра в своих объятьях с той же силой, что и последнего матроса. Попытка неподчинения приказу была бы безнадежной с самого начала. Неконтролируемая сила размышлений могла увлекать его все дальше, но теперь она натолкнулась на непреодолимый барьер дисциплины. Завтра? Завтра наступит другой день.

– Хорошо, Ваше Превосходительство.

– Ночной отдых – вот что Вам более всего необходимо, милорд. Может быть, будет лучше, если Вы выспитесь здесь? Я сделаю соответствующие распоряжения. Если Вы дадите Вашему флаг-офицеру указания насчет одежды, я пошлю за ней в Адмиралти-Хауз, с тем, чтобы она была готова к завтрашнему утру.

Одежда? Хорнблауэр оглядел себя. Он совершенно забыл, что одет в черный бальный костюм. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что больше его одевать уже никогда не придется. Теперь он предположил, как выглядят прочие детали его облика: впалые щеки, покрытые жесткой щетиной, находящийся в полном беспорядке шейный платок. Неудивительно, что все люди смотрели на него сегодня с таким удивлением.

– Ваше Превосходительство, Вы чрезвычайно добры, – произнес он.

Что за беда может быть в выражении формальной вежливости перед лицом временно непреодолимых трудностей. Было что-то в тоне высказываний Хупера, что подсказало ему, что это не только приглашение, но и приказ, что он фактически стал пленником в доме губернатора, как если бы Хупер действительно реализовал свою угрозу поместить его под арест. Лучше уж было сохранять хорошую мину на лице и подчиниться давлению хотя бы на время. Завтра наступит другой день.

– Позвольте мне проводить Вас в Вашу комнату, милорд, – сказал Хупер.