Цикл «Горацио Хорнблауэр». Книги 1-13

— За флот, — произнес он, — за защитника всех свобод мира. Верного для друзей и неумолимого к врагам. Когда тиран Европы смотрит на мир, пытаясь силой или хитростью расширить свое господство, один лишь флот встает у него на пути. Именно флот медленно, но верно душит тирана. Именно флот мешает ему везде, куда бы он не направил свои усилия, вытягивает последние жизненные соки из его хваленой империи и приведет к приведет ее к окончательному краху. Тиран может хвастать непрестанными победами на суше, но ему приходится смириться с вечными поражениями на море. Только благодаря усилиям флота каждая новая на суше делает тирана лишь слабее и слабее, превращая в Сизифа, обреченного снова и снова катить камень к недостижимой вершине. Когда-нибудь этот камень раздавит его и случится это скорее раньше, нежели позже.

Хорнблауэр закончил свой тост под одобрительный гул, поднявшийся за столом. Он снова был в несколько экзальтированном настроении; неожиданно появившаяся возможность произнести маленькую речь застала его несколько врасплох, хотя как только как он узнал о предстоящем царском визите, у него возникла мысль каким-то образом в течение дня еще раз обратить внимание Александра на помощь, которую ему может оказать Англия. Александр молод и впечатлителен. Нужно обращаться к его чувствам и интеллекту. Хорнблауэр украдкой взглянул на царя, чтобы определить, насколько он своей цели. Александр задумчиво сидел, глядя на стол прямо перед собой. Он поднял глаза и с улыбкой встретил взгляд Хорнблауэра, которого вдруг затопила волна ликования, чувство полной уверенности в том, что его план удался. Он приказал подать за ланчем простую корабельную пищу, чтобы наглядно показать Александру, как живет, спит и работает Королевский флот. Царь не мог пренебречь славой британского флота, и интуиция говорила Хорнблауэру, что примеры суровой жизни моряков тонко воздействовали на чувства царя; непросто было бы объяснить, в чем именно выражалось это воздействие, но Хорнблауэр был уверен, что оно имело место. С одной стороны, Александр был расположен, чтобы помочь людям, завоевавшим славу такой ценой, с другой — хотел бы иметь таких испытанных бойцов на своей стороне.

Александр направился к выходу. Адъютант поспешно осушил пятый стакан рому, действие которого, вкупе с предшествующими, привело к тому, что по пути на шканцы русский обнял Буша за плечи и от всей души похлопывал английского капитана по спине, а ордена и медали на его груди между тем звенели и позвякивали, как молоточки лудильщиков, чинящих горшки и чайники. Буш, уверенный, что взгляды всей команды устремлены именно на него, попытался освободиться от этих объятий, но безуспешно. С раскрасневшимся лицом он на прощание снова послал матросов по реям и, наконец, вздохнул с явным облегчением, когда Александр спустился по парадному трапу, что заставило адъютанта последовать за ним.

Глава 14

Этот восточный ветер нельзя было пропустить. «Несравненный» вместе с эскадрой шли к выходу из Финского залива под всеми парусами, а коммодор прогуливался по шканцам, прокручивая в голове все проблемы, которые обычно отравляют жизнь главнокомандующему. По крайней мере, была решена проблема с пресной водой: пройдет два месяца, а при необходимости — и все четыре, прежде чем ему снова придется ломать голову над вопросом, где пополнить ее запасы. Сам факт, что ему удалось заново наполнить бочонки, мог бы послужить некоторым оправданием его переговоров с двором в Санкт-Петербурге, если бы Даунинг-стрит или Уайт-Холл выразили бы неудовольствие его предыдущими действиями — Хорнблауэр припомнил содержание своего рапорта, в котором он особенно подчеркивал преимущества, которых ему удалось таким образом достичь, и необходимость установления контактов с русским правительством. У него есть хорошие аргументы для оправдания, но…

Хорнблауэр обернулся и посмотрел за корму, на эскадру.

— Сигнал «Лотосу», — приказал он, — почему вышли из строя?

Флаги взлетели по фалам и Хорнблауэр заметил, что шлюп торопливо бросился занимать свое место.

— «Лотос» подтверждает сигнал, сэр! — доложил мичман.

— Тогда поднимите: «Почему не отвечаете на вопрос?», — резко бросил Хорнблауэр.

Прошло несколько секунд, прежде чем стал виден ответный сигнал.

— «Лотос» сигналит: «Невнимательность вахтенного офицера», сэр.

— Подтвердить, — сказал Хорнблауэр.